Говорите, подводный мир северных морей ни в какое сравнение не идёт с морями тропическими? А вот и нет. Так говорит тот, кто сам здесь никогда не заглядывал под воду. В Белом и в Баренцевом – морские звёзды, ежи, мягкие кораллы, актинии, офиуры, губки, медузы, гребневики, ракообразные, моллюски. И всё это яркостью  формами даст фору тропическому коралловому рифу. А знают об этом немногие. И зря.

Есть среди множества островов Кандалакшского залива и наш собственный остров. Долгое время там работал завод по производству пиломатериалов, и именно так – Лесозавод – называют остров местные жители. На картах остров обозначен как Средний.

В начале 50-х завод прекратил существование, а ещё лет через двадцать остров заново «открыли» и стали обживать биологи из Ленинграда. Лучшего и пожелать нельзя: вокруг – заповедная зона, девственные леса, безлюдье. И, конечно же, само море: огромный чудесный мир, населэнный удивительными созданиями, безотказный поставщик интереснейшего материала для научных исследований.

Несмотря ни на что, есть ещё мальчишки и девчонки, которые хотят стать биологами. И тем первокурсникам биофака Санкт-Петербургского университета, кто одолел сессии и медкомиссии, удаётся выехать на практику сдюа – на Белое море, на остров Средний. Житейский опыт у них, как правило, никакой (некоторые из города-то выезжали разве что на дачу). Поэтому толпа студентов в ожидании поезда на перроне Московского вокзала являет собой нечто среднее между стройотрядом, цыганским табором и передвижным цирком. Меньше суток в мурманском поезде, и оказываемся в промежуточном пункте нашего путешествия – поморском поселке Чупа. Высадка из вагона, как десантирование: стоянка – две минуты, и мальчишки, выстроившись цепочкой вдоль коридора, выкидывают багаж и студенток наружу.

С поезда пересаживаемся на один из наших «пароходиков» – рыбацкий средний сетеподъёмник (ССП), и вперёд, по проливам между поросшими лесом скалистыми островами Чупинской губы. Стучит старый дизель, палуба завалена рюкзаками и коробками с тушенкой, а свежий ветерок заставляет студентов утепляться. Идём на Средний!

Экзотика

Уже на следующий день, устроившись и распаковав книги и микроскопы, оснастив планктонные сети и драги, мы со студентами выходим в море на первые экскурсии. Основная учебная задача – познакомить начинающих биологов с многообразием морской фауны и флоры. Проще – пытаемся дать им понять и почувствовать, что такое море в самых разнообразных его проявлениях. В том числе и в житейском. И далеко не все наши подопечные привыкли к незатейливой столовской еде (кстати, очень приличной), и вряд ли найдутся любители натягивать по утрам мокрые сапоги. А в дождливое лето и одежда часто не успевает просохнуть за ночь. И много ли радости, скажут иные, стоять на качающейся палубе, выковыривая из ила скрюченными от холода пальцами содержимое очередной траловой пробы, борясь с приступом морской болезни. А вездесущий гнус? А туалет «по-деревенски» вкупе с тем же гнусом? Да мало ли с какой северной экзотикой сталкиваются здесь не слишком привыкшие к полевым условиям новички!

Но все эти неудобства с лихвой компенсируются. Ошеломляющие своим великолепием закаты, могучая тайга, поездки на никем не потревоженные дальние острова, прекрасная рыбалка и, конечно, самое удивительное и фантастическое для нас – морcкие обитатели! Именно здесь, на Белом море, у студентов есть возможность познакомиться с тем, что они видели только в знаменитых сериалах Кусто. Кстати, один из выпускников кафедры зоологии беспозвоночных Михаил Федюк освоил технику подводной видеосъёмки, и теперь мы показываем уже свои подводные сериалы.

Над водой

Обычная морская экскурсия проходит по отработанному сценарию. Если интересующий нас район находится далеко от Среднего, мы пользуемся судами, если поблизости – идем туда на лодках. Здешняя погода очень капризна, поэтому до конечного пункта экскурсии мы часто добираемся изрядно продрогшими, а нередко и мокрыми. Иногда эмоции подогреваются ощутимой качкой. Встав на якорь или причалив к берегу, мы приступаем к сбору животных. Позже, уже в лаборатории, добытые экземпляры будут определены, зарисованы и препарированы, а сейчас наша задача – найти и поймать их. Пока студенты с одним из преподавателей работают с тралами, драгами и планктонными сетями, два других преподавателя экипируются для работы под водой. Водолазный сбор на доступных для ныряльщика глубинах намного продуктивнее прочих способов лова морских животных, и очень важно показать студентам его преимущества.

Подводный зверинец

Последний раз на такой экскурсии мы ныряли у острова Кругляш в паре с Андреем Фатеевым. Процесс входа в воду для меня всегда особая процедура. Дело в том, что беломорская вода у самой поверхности даже в теплое лето редко прогревается выше 16° С. На глубине 10 метров это уже 5-6° С, а на 25 метрах – 1-2° С.

Я всегда работаю в мокром гидрокостюме. Хотя он и двойного дублирования, под водой редко удается пробыть больше 40-45 минут.

Итак, во рту загубник, в руках питомза, или сетчатый контейнер для сборов, обмениваемся с партнером взглядами, всё ли в порядке, и ныряем. Холодная серая вода охватывает тело. Первые мгновения, поеживаясь, ждешь, пока она полностью пропитает костюм, оцениваешь работу акваланга и свое самочувствие. Начинаем неторопливо спускаться вдоль резко уходящего на глубину склона. Чем круче спуск, тем уже зона прибрежных фукусов, и тем быстрее мы достигаем зоны ламинарий. Большинство животных и водорослей сосредоточено именно в пределах этих двух зон и между ними. Если день ясный, часто не хочется опускаться глубже 10 метров – так здесь красиво! Столько красок! Всюду жизнь!

Солнечные блики мелькают по асфальтово-чёрной поверхности камней, густо обросших водорослями, цвет которых меняется в зависимости от освещения – от салатно-зеленого до темно-коричневого. Подводный лес плавно покачивается, движимый накатом. Камни густо облеплены белыми домиками морских желудей (сидячих раков Balanus) и разноцветными – серыми, желтыми, оранжевыми, полосатыми раковинами улиток Littorina. Чуть глубже появляются мидии: моллюски срастаются в друзы и, выставив свои сине-фиолетовые сифоны с фестончатыми краями, похожи на фантастические клумбы. Ало-красные морские звезды Asterias rubens распластались по дну, переваривая очередную порцию мидий. Медленно ползет крупная хищная улитка с изящной конической раковиной (Buccinum undatum). Обитатели трубок – сидячие черви сабеллиды – расправили конические спиральные венчики щупалец. Они очень чутки, эти красные с яркими черными полосами живые опахала: стоит сделать неловкое движение, и они мгновенно прячутся в трубке. Часто останавливаясь, боком пробирается между камней и слоевищ водорослей мохнатый краб-паук Chias araneus, внезапно вспыхнет рубиновым светом 12-лучевая звезда Crassaster. По дну, извиваясь, стелятся огромные гофрированные пластины ламинарий. Это настоящий подводный лес, где в просветах между деревьями нет-нет да и блеснет пятнистым боком треска, а в расщелине между валунами при желании можно легко найти страховидную зубатку... С глубиной темнеет. Если нет фонаря, то довольно быстро окружение приобретает зеленовато-коричневый оттенок. Внимательно осматриваем дно, собирая все интересное.

Взглянув наверх, куда, рассыпаясь, уплывают серебряные пузыри, вы попадаете в совершенно другую вселенную – мир полупрозрачных невесомых существ, парящих в толще воды. Это планктон. Пульсируя, неторопливо плывет обреченная на знаменитость Конан-Дойлем «львиная грива» – красавица Cyanea, расправив малиновое жабо ротовых лопастей и широко раскинув длинные нити-щупальца. Для человека она безопасна, зато себе подобных – гидромедуз, сцифоидных медуз-аурелий, а также прочие планктонные организмы цианея ловит и поедает в больших количествах. В иные годы, нырнув, оказываешься в настоящем бульоне из гребневиков – чудесных прозрачных организмов, пластинки которых переливаются в солнечных лучах всеми своими гранями как драгоценные камни. А сколько здесь живой мелочи, которую можно рассмотреть только в микроскоп!

Наконец, абсолютно окоченев, медленно всплываем. Контейнер полон подводного зверья, студенты восхищенно его разглядывают. Мы же стараемся поскорее переодеться в сухое.

Под Сухой Скалой

Случаются при погружениях и курьёзы. Однажды я нырял у хорошо знакомой Сухой Скалы, знаменитой своим актиниевым садом. Такое и в тропиках увидишь не часто. Представьте себе вертикально уходящую на глубину до 20 метров скальную стену, покрытую актиниями самой разнообразной окраски и оттенков. Крупные, до 20 см в длину кишечнополостные (Metridium senile) с расправленными щупальцами напоминают фантастические цветы; когда их щупальцевая крона сокращена, они похожи на странные грибы. Метридиумами, особенно в таком количестве, можно любоваться долго.

В тот раз я медленно двигался вдоль стены, сочетая приятное с полезным: собирал животных для работы и рассматривал актинии. Достигнув основания скалы (23 м), я решил спуститься глубже и найти морские звезды Urasterias lincki, которые почти не выходят на мелководье. Скала здесь переходила в пологий илистый склон, покрытый крупными валунами. Между ними я нашел пару нужных звезд, как вдруг меня буквально пригвоздил к месту сильный звук взрыва. Как будто я сам взрываюсь, но ничего, кроме испуга, при этом не испытываю! Почти полная темнота, и только слабый зеленоватый свет сверху (день случился пасмурным, дело шло к вечеру, да и глубина была уже 26 метров). Ощущение темноты усиливал одинокий луч фонаря, который, выхватывая яркое пятно на дне, еще больше сгущал мрак. Полнейшая тишина, прерываемая только сиплыми звуками редуктора и булькотней пузырей. И тут вдруг снова: «Бум!!!». Я крутился на месте, пытаясь найти хоть какую-нибудь причину взрыва, вплоть до натолкнувшейся на скалу (или на меня?!) подводной лодки. Эдак ведь и утонуть от страха можно или, по крайней мере, долго стирать костюм, когда выберешься! Перепугался я, честно говоря, изрядно. Кое-как отдышавшись, я как смог осмотрел и ощупал себя и акваланг. Удивительно, но все было в полном порядке: дышится нормально, я еще не замерз, фонарь светит, вокруг – никого. Ладно, думаю, лезем потихоньку дальше. Дошел почти до отметки 30 метров, практически успокоился, даже погонялся за раком-отшельником... И тут также внезапно и еще оглушительнее как рванет! Самое странное, что этот взрыв с таким грохотом происходит во мне или на мне! Ну, думаю, хватит! Леший с ними, со звездами! Взрываюсь ведь! И полез наверх...

Сняв гидрокостюм и укладывая снаряжение в лодку, я увидел на корпусе подводного фонаря две здоровенные вмятины. Оказывается, корпус не выдержал давления, и его сплющило, но на работоспособности фонаря это не сказалось. Зато отразилось на моих нервах.

Биостанция

Экскурсия закончена, мы предварительно сортируем улов и везем животных на биостанцию. Главное сейчас – постоянно обновлять воду в контейнерах. Живущие в ледяной воде организмы крайне чувствительны к недостатку кислорода, и как только вода нагревается, они гибнут от удушья.

В лаборатории часть животных переносится в аквариумы, другие рассаживаются по банкам, кристаллизаторам и чашкам Петри и помещаются в холодильник. Часть из них используют для обучения студентов навыкам анатомической работы, другие будут зафиксированы для научных исследований, третьи – определены и зарисованы. Мы стараемся сохранить живыми как можно больше из пойманных организмов, и многих выпускаем обратно в море, причем, по возможности, в те же биотопы, откуда они были добыты.

Наука не в чести сейчас в нашей стране, и удивительного в том мало. Уж если на вполне благополучном Западе биологу, занимающемуся фундаментальными исследованиями, довольно трудно подыскать себе работу, то что уж говорить о России.

И всё же каждый год, как только сойдёт лёд, мы едем на Белое море.