Максим Васильев – авторитетный технодайвер со стажем и с большим списком квалификаций: Instructor Trainer TDI/SDI, Advanced Trimix Instructor TDI, Rebreather Instructor, Advanced Wreck Instructor, Intro Cave Instructor, и это только часть. Его отчёт о расследовании печального происшествия – редкая возможность поднять не слишком приятную, но жизненно важную тему. Про ответственность.
Позвонил мой немецкий коллега Томас Фризе: «Привет! У тебя есть возможность с Матиасом слетать на недельку в Дахаб? Ему напарник нужен. Как для чего? Нырнуть, ну не то, что бы очень глубоко, понимаешь, я не могу, занят очень...»
Как оказалось, цель погружения – поднятие тела австрийского дайвера, утонувшего 9 января 2007 года в Дахабе. Дайвер погиб, погружаясь в Голубой Дыре на одном воздушном баллоне на 100 метров, он был с напарником (тот остался жив – просто повезло), у обоих «опыт» подобных погружений был весьма внушительный. Парни были любителями глубокого воздуха, но как и в случае с «русской рулеткой» (а глубокий воздух иначе и назвать нельзя), рано или поздно, подобное должно было произойти.
Они считали погружения с одним баллоном на большую глубину своего рода куражом или адреналиновым азартом. Но подобные погружения не могут закончиться хорошо, против физиологии играть бессмысленно.
На первых порах, с 30-метровой глубины начинает проявляться азотный наркоз, который с каждым метром усиливается, приводя к тому, что дайвер теряет способность трезво оценивать обстановку, поведение его становится неадекватным, он может впасть в панику, кататонический транс или просто потерять сознание. Критической глубиной можно считать 50–60 метров. Уже на этой отметке дайвер находится полностью под опасным действием наркоза.
На таких глубинах не меньшую опасность для дайвера представляет давление кислорода. С возрастающей глубиной и, как правило, возрастающем парциальным давлением кислорода, очень легко отравиться этим
газом. И если азотный наркоз подкрадывается медленно и незаметно, притупляя сознание и сковывая движения, то кислородное отравление может наступить мгновенно. У дайвера под водой в результате интоксикации случается припадок, похожий на эпилептический, человек теряет сознание и захлебывается, так как регулятор выпадает изо рта. Опасная глубина при погружении с воздухом в этом случае начинается около 66 метров, где парциальное давление кислорода достигает 1,6 бара.
Ну и третья опастность, это элементарная нехватка газа в баллоне. Чем больше глубина, тем больше требуется воздуха дайверу. На 100-метровой глубине расход газа будет в 11 раз выше, чем на поверхности. Не трудно подсчитать, как много газа нужно для такого дайва. Соответственно, погружение даже на тримиксе на одном баллоне практически невыполнимо. И чтобы достигнуть большой глубины с одним баллоном, дайверы вынуждены камнем падать вниз (что еще больше усиливает азотный наркоз) и пулей лететь назад, чтобы на мелководье отсидеть декомпрессию. Профиль подобных погружений выглядит как треугольник, за что в дайверском сленге получил название «морковка».
Но австрийские дайверы, очень хорошо знакомые со всеми опасностями погружений с воздухом на большую глубину, все равно с завидным упорством продолжали нырять глубоко с воздухом, за что и поплатились.
Тело несчастного австрийца было совершенно случайно найдено в апреле этого года Матиасом Пфистером из Германии, инструктором PDA, который проводил курс по ребризерам в Дахабе. Он сделал видеосъемку, известил египетскую полицию, официальные органы Австрии и родственников.
В результате многочисленных запросов консульства Австрии в Египте и родственников о возможности поднятия тела, из официальных органов был получен положительный ответ. Страховки у погибшего дайвера не было, соответственно, родственники взяли на себя расходы на билеты, проживание и газы. Наша поездка и само погружение носили исключительно некоммерческий характер. Но и эти затраты были не маленькими. Только стоимость газов составляла несколько тысяч долларов, ведь гелий совсем не дешев. Погружение планировалось серьезное, а главное, была реальная цель – найти и поднять тело погибшего.
Началась подготовка к поездке, предварительное планирование, в результате собралось огромное количество оборудования, всего 360 кг! С таким жутким перевесом мы прибыли в аэропорт Дюссельдорфа. Итак, наша команда состояла из трех человек: Матиас Пфистер – технический дайвер, инструктор и создатель ребризера RON, Руди Райниш, известный в Австрии технический дайвер – руководитель саппортов и я – Максим Васильев.
Два дня мы провели в Шарм-эль-Шейхе, в течении которых совершили ряд подготовительных погружений по отработке техники поднятия тела (увы!, но это было просто необходимо) и видеосъемке (этого требовали официальные власти как Египта, так и Австрии). После каждого погружения я задавал себе вопрос: «Зачем он это сделал? Он причинил столько горя близким людям». Но ответа не находил, как никогда не пойму, почему люди садятся пьяными за руль или начинают принимать наркотики...
В Шарм-эль-Шейхе мы подготовили все газы и со всем огромным багажом на нескольких машинах двинулись в Дахаб, где в Блю-Холе и должны были начать нашу нелегкую работу. 11 мая, после детальной подготовки дайва, координации с командой поддержки и проверки оборудования, мы совершили первое погружение в немного мистическом стакане Блю-Хола.
Достигнув нужной глубины и места, где должен был находиться погибший, тела мы не обнаружили... Сказать, что мы были очень удивлены – не сказать ничего. На поверхности мы проанализировали ситуацию. Сначала мы подумали, что просто ищем не в том месте, но ошибки быть не могло, так как положение погибшего было известно точно. Из видеосьемки Матиаса было ясно видно, где лежал погибший. Возникла мысль о сильном течении, но ее тоже пришлось оставить. У дна сильных течений практически не бывает, да и дайвер был довольно сильно загружен свинцом. Закралась мысль, что это дело акул, но мысль быстро откинули, так как это было против типичных акульих повадок, дайвер был с грузовым поясом, и следы бы по любому остались... Кстати мы и не обманулись, но об этом немного позже.
Получалось, что погибший несколько месяцев пролежал на одном и том же месте и вдруг бесследно исчез. После недолгих дискуссий было решено провести еще одно погружение, родственники ждали от нас известий, да и мистическая пропажа тела нам тоже не давала покоя.
Один день мы отдыхали, набирались сил, проверяли оборудование и ранним утром 13 мая снова вернулись в Блю-Хол. Подготовив снаряжение, выпив еще по литру воды с растворенными минералами и витаминами (гидрация организма перед дайвом – очень важная процедура, т. к. снижает риск ДКБ), обсудив наш план с командой поддержки, мы стали собираться. Короткий тест на герметичность систем и подачи газов – и мы начали погружение.
Первая остановка была на глубине 40 метров, там мы переключились с тримикса 30/40 на донный газ 10/70. Короткий обмен сигналами о готовности, проверка видеокамеры, мы включили лампы и продолжили погружение. Видимость была несколько лучше чем два дня назад, и мы надеялись на удачу. Достигнув дна Блю-Хола (под Аркой это около 110 м), мы вышли на левую северную сторону стакана, специально отошли друг от друга на расстояние около 10 м и начали плавный спуск до заданной глубины, попутно просматривая каждый метр дна и освещая его фонарями. После выхода на запланированную глубину, мы двинулись веером, охватывая большую поверхность дна, чтобы не пропустить ни единой детали снаряжения, которую могло бы смыть течением.
При хорошей видимости и свете ламп мы смогли просмотреть дно до 170 метров. И вот первые (и последние) неутешительные результаты поисков: нами обнаружены маска и фрагмент кисти с компьютером погибшего (причем всего в 5 метрах от места, где дайвера видел Матиас). Засняв находку на видео, мы продолжили поиски. Но удача больше не улыбнулась. Находясь 30 минут на глубине 140 метров, мы сделали все от нас зависящее, но тела не было, оно исчезло...
По окончанию запланированного донного времени (общее время – 36 минут), согласно плану, мы начали долгий подъем на поверхность. На 90-метровой отметке запустили буй для первой пары суппорт-дайверов, которые забрали донные стейджи (спарка ребризера была как back-up, т. е. газ из нее не использовался и был рассчитан только на аварийную ситуацию), маску, компьютер погибшего, а также видеокамеру с отснятым материалом.
На 40 метрах мы попили воды из специальных пакетов с сосками и «перекусили» двумя пакетами с энергетическим гелем, затем на 24 метрах (после выкидывания второго буя) получили декомпрессионные газы и отдали уже не нужные трэвел-баллоны. Потом была длинная и скучная декомпрессия в самом Блю-Холе. Разглядывать рыбок и кораллы через какое-то время наскучило, и мы развлекались игрой в крестики-нолики на слейтах.
После 7 часов декомпрессии мы благополучно всплыли на поверхность. Почувствовав небольшой дискомфорт в правом колене после дайва, я съездил в барокамеру, где на всякий случай прошел сеанс оксигенотерапии.
Вот некоторые организационные и технические детали погружения. Нами было использовано 2 пассивных полузамкнутых ребризера (Матиас с RONом, я с SF1), оба в стандартной конфигурации со спарками 2х8 л (240 бар). В спарке была резервная донная смесь, в ходе погружения не задействовалась. Ребризеры запитывались от стейджей, с собой мы несли боттом-газ и 2 трэвел-газа. Коэффициент стравливания – 10%.
Газы: Тх 10/70, 15/55, 30/40, 50/25, О2. Количество потраченного трэвел-газа не запомнил в силу крайней незначительности, расход газов из донного стейджа 60 бар.
Ребризеры отработали отлично. Работа дыхания была комфортной. В общем-то понятно, что потенциально на них можно идти глубже (рекорд по глубине на ребризерах подобного типа – 160 м). Новая версия ребризеров, которую мы собираемся выпускать весной 2008 года будет специально рассчитана на особо глубокие спуски.
Планирование погружения – Decoplanner 3 (GF Lo15 и GF Hi 100) c последующей модификацией в ручном режиме (более агрессивное планирование). В качестве боттом-таймеров VR-3 или другие смесевые компьютеры не использовались. Вполне сгодились Suunto Viper, которые работали в режиме «gauge» (как глубиномер и часы). Мониторы парциального давления по кислороду не применялись. Конфигурация снаряжения – DIR.
Было задействовано 6 суппорт-дайверов (на 80 м, на 40 м, на 24 м). Такое количество объясняется предполагаемым подъемом тела. Команда была окончательно сформирована уже на месте и отработала великолепно. Огромное им спасибо за отличную командную работу до, во время и после погружения!
После этого у меня была пара свободных дней, я наслаждался солнцем, морем и вкусной кухней в ресторанчиках Дахаба.
И в заключение. По некоторым данным, в пропаже погибшего дайвера якобы напрямую был замешан дайв-клуб «Tek-Tribe» и его владелец Тарек Омар. Это связано с тем, что погибший и его напарник ныряли с этим клубом, но при огромном количестве нарушений (разрешение на погружение в Блю-Холе был выдано нелегально, дайв происходил без гида и т.д.). Любое из подобных правонарушений могло послужить причиной закрытия центра, выплыви оно наружу.
По информации из некоторых источников стало ясно, что этим дайв-центром было совершено погружение с целью замести следы. Нет погибшего дайвера, нет и проблем. Вероятнее всего, технодайверы из этого клуба опустились к погибшему, привязали линь к баллону, поднялись на поверхность и лодкой оттранспортировали тело в открытую воду, после чего, обрезав линь, в буквальном смысле слова спрятали концы в воду, т. к. теперь тело погибшего покоится на недосягаемой глубине в 700–800 метров. Эта версия базируется на информации людей, видевших лодку «Тек-Трайба» за несколько недель до нашего погружения, а также на анализе оставшихся улик – маска и комьютер слетели от сильно толчка. К сожалению, полностью проверить эту версию не представляется возможным, но полиция Египта и Австрии очень заинтересовалась этой информацией.
В Австрии на этот дайв-центр и его владельца было заведено уголовное дело, которое передали официальным органам Египта.