Два городка стоят друг против друга по обе стороны залива Акаба, отделяющего Синай от Аравийского полуострова: на западе – Эйлат, на Востоке – Акаба. Израиль и Иорданию разделяет узкая полоса воды шириной 5 км.
В ясную погоду из порта Акабы прибрежная полоса Эйлата с его 5-звездочными отелями видна, как на ладони. С израильской стороны не менее отчетливо виден огромный иорданский флаг, развевающийся над старым фортом Акабы. Береговая линия залива соединяет 4 государства. На фото, висящем на погранпереходе между Израилем и Иорданией, премьер Ицхак Рабин и король Хусейн мирно улыбаются и пожимают друг другу руки.
ГОРОДА И ЛЕГЕНДЫ
Эйлат – город, служивший в древние времена местом, где была сконцентрирована торговля Ближнего Востока. Город существовал еще во времена иудейского царя Соломона. И в древности, и в Средние века, на месте Эйлата почти всегда был военный гарнизон, который поначалу находился под египетским владычеством, а затем неоднократно переходил из рук в руки. Кто только не стремился овладеть этим стратегическим пунктом: римляне, крестоносцы, турки… Во время британского мандата на месте Эйлата находился лишь участок пограничной полиции, здание которого было построено из глины. В 1949 г. на заключительном этапе Войны за независимость Армия обороны Израиля совершила бросок к Красному морю, чтобы водрузить бело-голубой флаг на южном рубеже страны. Ходит байка о необычной телеграмме, пришедшей тогда в армейский штаб: «Мы дошли до конца карты. Что делать дальше?» Так Эйлат был захвачен Израилем.
Надо сказать, что потомки древних пограничников и сегодня гордо чтут заветы пращуров. Довелось нам попасть на погранпереход имени Ицхака Рабина между Израилем и Иорданией. Завидев нас и наши сумки, вся граница
радостно сбежалась препарировать диверсантов. Эйлатские ребята работали с огоньком: просветили все сумки, потом все распаковали и просветили каждую вещь отдельно. Потом доблестные стражи неприкосновенных израильских границ окрыли все объективы и хотели просветить их без крышек. Мы потребовали закрыть крышки, сказав, что они не расплатятся – каждый объектив стоил 2–3 килобакса. Израильтяне – народ смышленый, в уме считают быстро. Объективы сложили в коробку, но крышки закрыли. Потом потомственные погранцы пытались разобрать все подводные вспышки. Выспрашивали про каждую вещь из снаряги – вынесли мозг. С пожелтевших фотографий на стене за действиями своих пионеров внимательно следил добрый дедушка Ицхак Рабин. Мы поняли: граница на замке! Но на нерушимость израильской границы в этом году покусились наши соотечественники, привлеченные отменой виз. В результате Эйлат без боя был взят полчищами русских, сметающих все на своем пути – товары с прилавков супермаркетов, еду со шведских столов в отелях, etc.
Акаба – небольшой курортный город, переживший вместе с Иорданией все основные периоды ее истории. Мамлюки и египтяне, турки и крестоносцы, арабы и римляне, византийцы и англичане – все они считали Акабу важным пограничным пунктом. До Первой мировой войны практически вся огромная территория Ближнего Востока и Аравийского полуострова принадлежала Османской империи, которая вступила в войну на стороне Германии. 6 июля 1917 г. Акаба – турецкий форпост на Красном море – был неожиданно взят бедуинскими войсками под руководством английского подданного Лоуренса Аравийского. Лоуренс Аравийский в результате превратился в легенду: в начале XX века главную роль в войне играли уже пушки и самолеты, а не кавалерийские атаки и обходные маневры.
Во главе воинов пустыни оказался человек, которому многие приписывали стратегический талант наполеоновского масштаба. Ближневосточного опыта у британского офицера Томаса Эдуарда Лоуренса было предостаточно: до войны он занимался археологическими раскопками в Сирии, изучил арабский язык и попутно был английским шпионом. В начале 1914 г. вместе с археологом Леонардом Вулли Лоуренс отправился на Синайский полуостров, якобы, для поисков следов сорокалетнего хождения евреев по пустыне. На самом деле Лоуренса интересовала турецкая армия, ее крепости и базы. Час невысокого белокурого англичанина пробил, когда арабы подняли восстание в Мекке. Английское командование послало Лоуренса на встречу с повстанцами, чтобы выяснить их настроения.
Лоуренс прекрасно понимал психологию арабов и сумел использовать недовольство местных бедуинских племен железной дорогой из Дамаска в Медину, построенной турецкими властями. Паломники, ходившие раньше пешком, теперь стали ездить на поездах. Доходы бедуинов, собиравших налоги за проход по своей территории, резко упали. Именно против железной дороги, а также расположенных на ней опорных пунктов турецких войск Лоуренс и развязал партизанскую войну. Локомотивы шли под откос, а безвестный британский полковник Томас Лоуренс полностью перевоплотился в героического бедуинского вождя Оренса, за голову которого турки давали двадцать тысяч фунтов. Историки до сих пор ломают головы, как этому англичанину удалось не только завоевать доверие арабов, но и стать во главе их, добиться беспрекословного подчинения и даже собственного обожествления.
По окончании войны Европа разделила бывшие турецкие владения между собой: французы получили мандат на Сирию, англичане – на Палестину и Ирак. Акаба стал опорным пунктом англичан на Ближнем Востоке. 25 мая 1946 г. на карте мира появилась независимая Иордания. Наследием «британского мандата» в Акабе остались хороший английский и вполне джентльменские манеры аборигенов.
ДАЙВ-ЦЕНТРЫ
Эйлат. Если вы спросите меня, с чем ассоциируется принимавший нас дайв-центр «Манта-дайвинг», я бы без колебаний ответила – с Вавилонским столпотворением. Это квинтэссенция человеческой суеты и «фабрика по производству и эксплуатации дайверов». Центр занимается одновременно всем: с утра до позднего вечера его шустрые сотрудники проводят интродайвы, обучают, погружают, выдают снаряжение, и одновременно – принимают у себя участников солидного фотоконкурса «Epson Red Sea 2008» (а это ни много ни мало – 120 участников из 12 стран мира). Повсюду – разноязыкая речь, встречаются соотечественники. Их много – Израиль, понятное дело. Большинство сограждан уехали в «лихие 90-е» и жаждут общения. Вполне в духе «новых израильских» – провести уикенд в Эйлате: рано утром выехать из Тель-Авива или его окрестностей, провести в пути 4–5 часов, чтобы добраться до Эйлата, понырять, попить, пообщаться, переночевать, утром еще раз нырнуть – и опять в дорогу.
Мало кто из израильтян путешествовал дальше Синая: мусульманский мир для них закрыт, а вместе с ним закрыты Мальдивы, Индонезия, Судан, Малайзия… Выходит, «бывшие наши», выбравшись из-за одного «железного занавеса», попали за другой. Эйлат переполнен русскими туристами – повсюду слышна родная речь и царит атмосфера «профсоюзного санатория», цены повышаются пропорционально снижению качества сервиса. Город не создает ощущения приватности, чувствуешь себя винтиком в гигантской машине и отчетливо понимаешь значение слов «индустрия отдыха», так как отдых в Эйлате,
безусловно, является продуктом промышленного производства. Если вам нужна ручная штучная сборка, а не конвейер, тогда – прямой путь в Акабу.
Акаба. Дайв-центр «Dive Aqaba» встречает нас умиротворением и тишиной, а помощник хозяина (его приемный сын) – радушием и безупречным английским. В качестве «welcome drink» – неизменное пиво. Хозяин ДЦ – жизнерадостный англичанин Род Эбботсон – живет в Акабе больше 20 лет. Гиды, инструкторы и гости – в основном, его (а не наши) соотечественники, многие гости постоянно работают в Иордании. Кроме того, «Dive Aqaba» – единственный технический ДЦ в Иордании, и сюда съезжаются все технари Британской короны, в том числе на курсы Марка Элиотта. Ноябрь (время, когда нас понесло в Акабу) считается низким сезоном, и ежедневно в ДЦ ныряют от 2 до 8 человек. Суеты не наблюдается, напротив, чувствуется некая приватность: какие сайты Вы хотели бы посетить? чего изволите фотографировать? В конце дня за баночкой пива – неторопливые беседы о дальних странах (англичане, как потомственные колонизаторы, путешествуют много и с удовольствием). В ДЦ вместо Вавилонского столпотворения – посиделки в бедуинском шатре. Город также нетороплив и приветлив. Из крошечных кафе доносятся запахи кальяна, шаурмы и кофе, можно устроиться в мягких широких креслах и не спеша потягивать ароматный напиток. У лавчонок и магазинчиков сидят их хозяева, и никто из них не кидается на тебя с призывом купить все самое лучшее именно у него. Акабские торговцы вальяжны и неторопливы, а уж если ты захотел что-нибудь посмотрить или купить, то они предлагают тебе товар вежливо и с достоинством. Если Эйлат – работа, то Акаба, безусловно – отпуск!
ДАЙВИНГ
Эйлат. Протяженность береговой линии, на которой располагаются дайв-сайты Эйлата – всего около 5 км. Практически все погружения – береговые. Часть пляжей (например, зона вокруг Эйлатской обсерватории) обнесена забором с колючей проволокой – погружения там запрещены. Видимо, это лучшие сайты Эйлата, те самые, на которых сделаны снимки, ставшие визитными карточками города. Чтобы добраться до отдаленных сайтов, нужна машина. Мы в первый же день арендуем машину и начинаем наш «автодайвинг»: надев гидрокостюмы в дайв-центре и загрузив снарягу в багажник, едем до сайта. Там, закрыв машину обычным (нечипованым) ключом, погружаемся. По возвращении вся мокрая снаряга скидывается в багажник, и мы в чем были (т. е. в гидрокостюмах) возвращаемся в дайв-центр для замены баллонов.
Акаба. В Акабе не надо без конца собираться-разбираться, таскать на себе баллоны, шлепать пешком при полном дайверском параде, а можно расслабляться. С утра наше барахло грузят в минивэн, чтобы на причале переложить на яхту; мы садимся в другой минивэн – и в порт. Яхта нашего хозяина не поражает новизной и дизайном – это 15-метровый бот постройки 1980-х. На яхте – 3 каюты на нижней палубе, кают-компания на верхней палубе и сан-дек. Протяженность береговой линии, где расположены дайв-сайты, около 12 км, время в пути – от 40 минут до полутора часов. По дороге можно, не торопясь, собрать снарягу, полюбоваться пустынным иорданским берегом и кораблями на рейде, в перерывах между дайвами – поваляться на сан-деке. На обратном пути – дивный ленч с арабскими деликатесами в исполнении иорданского кока.
ДАЙВ-САЙТЫ
Говоря о дайв-сайтах Эйлата и Акабы, мы намеренно коснемся только тех, на которых довелось нырять – «Давайте спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел».
Эйлат. Открыв любой путеводитель или Интернет-сайт, посвященный Эйлату, вы непременно прочтете что-то вроде: «В большинстве тропических морей коралловые рифы расположены гораздо дальше от берега и менее разнообразны, чем коралловые рифы Эйлатского залива. Прозрачная теплая вода и близость коралловых рифов к берегу делает этот прекрасный, чарующий мир доступным».
Не верьте! На наш взгляд, богоизбранному народу досталось «еврейское счастье» – именно та часть Красного моря, которая особенно бедна кораллами и морскими обитателями: вода теплая, видимость хорошая, а живности мало – в основном песок да небольшие (10–12 м) скалы. Ученые из местного института Океанологии на какие только ухищрения ни идут, чтобы создать искусственные рифы. Каких только конструкций ни увидишь под водой, но кораллы по-прежнему растут неохотно. Зато недостаток живых организмов с успехом компенсируется огромным количеством ныряющего народа. Несмотря на низкий сезон, под водой кишат интродайверы, обучающиеся, инструкторы и даже технари, гордо погружающиеся со своими спарками-стейджами-манифолдами на глубину аж пятьдесят (!!!) метров.
Satil – 50-метровый сторожевой катер, стоящий на ровном киле на глубине 18–24 м. Надстройки обильно заросли мягкими кораллами, среди которых водятся рыбы-флейты, можно встретить рыбу-лягушку и рыбу-крокодила. Рэк интересен как для любителей съемки «широким углом», так и для «макро».
Yatush – 20-метровый катерок на глубине 30 м. Катерок небольшой и хорош тем, что даже при плохой видимости полностью помещается в кадр.
Поскольку оба рэка – искусственные, на них вы не найдете ничего харизматического – ни штурвала в рубке, ни шлюпок, ни винтов.
Neptune Tables – самый дальний сайт, почти на границе с Египтом. «Столы» – это пять-шесть столовых кораллов размером до 1,5 метров, разбросанных на песке через 30–40 метров друг от друга на глубине 12–18 м. Если вы избалованы 4–5-метровыми «столами» Индонезии или Филиппин, то можете решить, что промахнулись мимо сайта, но для Эйлата – это огромные кораллы… На сайте есть маленькая скала на 8 метрах, где можно встретить нескольких мурен и рыб-лягушек.
Помимо нептуновых журнальных столиков и табуреточек, есть сайт с гордым названием Caves. Правда, «пещеры» больше напоминают дырки в рифовой стене на глубине 4,5 м. В дырках можно встретить всякую живность – антиасов, мурен, гоби, рыб-крокодилов, а также многочисленных интродайверов и инструкторов: сайт не имеет статуса заповедника, следовательно, денег за его посещение не берут, да и глубина маленькая – что может быть лучше для зарабатывания денег посредством дайвинга!
На сайте University на глубине 13–18 м находится много искусственных конструкций, кое-где поросших мягкими кораллами. Интересен буйством океанологической мысли, породившей все эти инженерные сооружения, живности на нем, однако, немного – видно, пугает зверушек хай-тек.
Домашний риф напротив отеля «Амбассадор» может похвастаться весьма оригинальной искусственной конструкцией. Кубическое бетонное сооружение в стиле молодого Пикассо на глубине 7–8 м, полое внутри, изобилует металлическими розетками, трубочками и т.п. В трубочках прячутся очаровательные голубые рыбы-собачки, на розетках кое-где проросли-таки мягкие пурпурные кораллы, внутри скрываются стаи рыб.
Поблизости расположен сайт Joshua Rock – три небольших камня на песке.
По нашему мнению, самый популярный и экзотический сайт Эйлата – это Moses Rock. Небольшая скала (не более 15 м) густо поросла кораллами и знаменита огромной стаей кружащих стеклянных рыбок и антиасов. Очень красиво и захватывающе – «рыбоворот» бесконечен. Небольшая глубина (8 м) позволяет любоваться игрой солнечных лучей на чешуе тысяч маленьких рыбешек.
К сайтам Joshua и Moses ведут довольно живописные мостки, с которых легко погружаться и под которыми в большом количестве живут флейты и сарганы.
Эйлатский дельфинарий Dolphin Reef – один из немногих дельфинариев в мире, где разрешено погружаться со скубой. Продолжительность дайва – 30 минут, бронировать его надо заранее по причине большого количества желающих (можно воспользоваться Интернетом). Можно по-разному относиться к проблеме содержания дельфинов в неволе, но получасовой дайв с прекрасной дельфиньей семьей доставил нам ни с чем не сравнимое удовольствие. Повезло с гидом – хороший парень: молодые дельфины приходили к нему почесаться, попутно с любопытством рассматривали свое отражение в объективе камеры, плавали наперегонки… в общем, несмотря на жизнь в загоне, не выглядели несчастными.
Акаба. Переехав на противоположную сторону залива, убеждаешься, что здесь и кораллов погуще, и живности побольше, и рэки поинтереснее. К тому же под водой нет очереди из дайверов, как в Эйлате или в Египте.
First Bay: средняя глубина – 15 м, максимальная – 35 м. Это риф с растущими на нем горгонариями, черными и огненными кораллами, эрг и свал, поросший травой. В траве прячутся скорпены, крылатки и мелкие мурены. В южной части сайта находится пирс, под которым на небольшой глубине обитает огромная стая анчоусов. В солнечный день движения стаи напоминают фейерверк – зрелище абсолютно мистическое.
King Abdulla Reef: средняя глубина –13 м, максимальная – 30 м. Расположен к югу от «Первого залива». Рельефом, флорой и фауной напоминает первый сайт. Встречаются морские собачки, бычки, скорпеновые, клоуны, морские иглы.
Black Rock: средняя глубина – 14 м, максимальная – 30 м. Коралловый сад с огненными кораллами и небольшими эргами начинается сразу от поверхности.
Танк M-42, он же Duster Anti-Aircraft Vehicle – известен просто как «Танк». Зенитная самоходка М-42 фирмы Duster с самоуправляемой пушкой стояла на вооружении иорданской армии и была специально затоплена 1 сентября 1999 года Иорданским Королевским экологическим обществом ныряльщиков. Танк превратился в убежище для рыбы и стал замечательно красивым искусственным рифом. Иногда проскальзывает предположение, что это русский танк, но это не так.
Рядом с танком расположен очаровательный сайт 7 Sisters – семь коралловых холмов с кружащими над ними антиасами и другой мелкой рыбешкой.
Cedar Pride – один из самых фотогеничных рэков Красного моря и основных дайв-сайтов в Иордании. Его специально затопили 16 ноября 1985 г. За эти годы он оброс мягкими и твердыми кораллами и стал убежищем для множества рыб. Лежит между сайтами Rainbow Reef и Japanese Gardens кормой к северу в 130 м от берега. На нем закреплен постоянный буй – за этим следит администрация Морского заповедника Акабы. Длина – 74 м, грузоподъёмность 1161 т. Максимальная глубина – 25 м, верхушка мачт на 7 м, поэтому рэк очень интересен для дайверов любого уровня подготовки. Судно было спущено на воду в 1964 г. в Испании, за свою историю сменило несколько имен и хозяев. В 1978 г. было продано ливанской компании Cedar Pride, и название компании стало его последним, четвертым, именем. В 1982 г. на борту судна, стоявшего на якоре в порту Акаба, случился пожар. 2 августа огонь уничтожил машинное отделение и жилой кубрик, унеся жизни двух человек. Корпус уцелел, Cedar Pride оставался на плаву, но конструктивные разрушения были значительными. Король Иордании – активный дайвер – заинтересовался идеей затопления судна, что и было осуществлено через 3 года.
Рэк Tayong был обнаружен командой дайвцентра Dive Aqaba в 2004 г. Максимальная глубина по грунту – 50 м, верхняя часть – на 35 м. Баржа была куплена администрацией порта Акаба в 1974 г. и использовалась для разгрузки судов, прибывающих в порт. Поломка привела к падению корабельного крана и повреждению его креплений. Ремонт был признан экономически нецелесообразным, и судно затопили в 1999 г. Рама крана особенно интересна фотографам – при условии, что вы и ваша камера готовы к глубоким погружениям.
Power Station: сайт получил название от расположенной рядом и в наши дни не работающей электростанции. Представляет собой стенку, поросшую мягкими кораллами.
Cable Сanyon: каньон глубиной до 40 м, через который на разной глубине переброшено 7 толстых (около 50 см в диаметре) электрических кабелей. Кабели пейзажно заросли мягкими кораллами и в условиях хорошей видимости смотрятся под водой весьма эффектно.
ОХРАННИКИ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ
Рейнджеры эйлатских местных заповедников отличаются весьма суровым нравом. Ничего нельзя: перчатки, ножи и любые металлические предметы строго запрещены. Штрафовать могут за все: например, всплыл не там, где зашел. Можно битый час объяснять, что тебя снесло течением, а воздух заканчивался. Рейнджер обязательно будет настаивать на том, что ты сделал это нарочно, чтобы не платить за заповедник. Можно не пытаться объяснить, что ты тоже любишь море и что ты вовсе не диверсант, заброшенный в залив крушить кораллы и рыб пугать. Аргумент про новичков и обучающихся, которые на твоих глазах молотили ластами и все вокруг поломали, имеет на «подводных гаишников» обратное действие – все, что связано с зарабатыванием денег, свято и не должно поминаться всуе.
В общем, если нарвался на местных рейнджеров, кивай и молчи – так у них бензин быстрее заканчивается. Однако, несмотря на рвение защитников природы, в море хватает свалок: под пирсом на прекрасном «Moses Rock» давно и успешно гниет алюминиевый баллон. Напротив отеля «Ле Меридиен» в воде попросту устроена свалка: на фото, сделанном нашей израильской знакомой, пуффер позирует между ножек ржавого барного стула. «Юля, это замечательный кадр для любого фотоконкурса в раздел Conservation», – ободрили мы подругу.
На другой стороне залива, в Акабе, делом охраны окружающей среды занимаются самые заинтересованные – то есть сами дайверы. Дело это они понимают по-своему и не стремятся ставить на каждом углу охранников с берданками. Хозяин нашего центра англичанин Род Эбботсон похож на взрослого ребенка: он заразительно хохочет, шутит, без конца рассказывает байки и имеет обыкновение прибираться у себя в детской. Род надевает спарку, берет сетчатый мешок, прыгает с дайв-дека и идет собирать мусор. Мешки берут с собой инструкторы и гиды. К концу погружения мешок наполняется пластиковыми стаканчиками-тарелочками. Агитировать и учить нас «родину любить», устраивать День очистки водоёмов, фотографироваться с кучами собранного мусора никто не собирается. Никому в голову не приходит смотреть, до чего ты дотронулся (или не дотронулся), – все при деле. И как-то само собой получилось, что и мы насыпали в мешок десяток-другой найденных на дне стаканчиков.
ЗА ЧЕРТОЙ ГОРОДА
Эйлат. В двадцати минутах езды на север от Эйлата, в одном из разломов гор, находится удивительная долина, ставшая заповедником – Национальный парк Тимна. В этой долине с чарующим пейзажем 6 тысяч лет назад впервые начали добывать металл. Некогда здесь были медные рудники царя Соломона.
Парк – это долина, окруженная кольцом отвесных скал, прозванных «Соломоновыми столбами», достигающих девятисот метров в высоту. До наших дней сохранилась часть плавильных печей древнейшего медного карьера – Соломоновых копей. В самом центре долины – нерукотворный каменный гриб – уникальное природное образование, вытесанное ветрами из песчаника. Стоит осмотреть и наскальные рисунки самых древних людей в Тимне. Парк несказанно удобен тем, что если вы не фанат пеших прогулок (а таких в нашей компании не случилось), то красотами природы можно любоваться, не покидая салона автомобиля, – вокруг всего парка идет узкое шоссе. Для более вдумчивых туристов проложены пешеходные тропы.
С посещением парка нам несказанно повезло: на территории 60 кв. км мы были практически одни – наедине с вечностью. Ни назойливых торговцев, ни туристов, щелкающих камерами – только ветер и величественные скалы, меняющие свой цвет в лучах заходящего солнца.
Акаба. Петра – самая известная достопримечательность Иордании. Город расположен в трех часах езды к северу от Акабы в гористой местности у долины Вади-Муса (расстояние от Петры до Акабы – 133 км).
Считается, что город построили набатеи, арабские племена кочевников, осевшие на этих землях в III тысячелетии до н.э. Набатеи были своего рода таможенниками, или пограничниками, собиравшими дань с проходивших караванов. Занимаясь этим делом веками, они и скопили свои сказочные богатства. Петра лежала на Великом шелковом пути и была крупным торговым центром. Отправлявшимся от Персидского залива караванам, навьюченным драгоценными пряностями, неделями приходилось переносить суровые условия Аравийской пустыни, пока они не достигали прохлады долгожданной Петры. Там путешественники находили пищу, кров и живительную воду. По словам римского историка Плиния, «туристический бизнес» жителей Петры был очень прибыльным, потому что, кроме платы за жилье и за корм для верблюдов, требовались подарки для охранников, привратников, служителей храма и слуг царя. Но пряности и благовония, продаваемые в богатых городах, приносили баснословную прибыль, поэтому купцы не скупились на расходы.
Сотни лет торговля приносила Петре огромные богатства. В 106 г. н.э. Набатейское царство сделалось римской провинцией. Новые хозяева вели себя вполне цивилизованно. В упадок царство пришло не по злой воле завоевателей. Когда римляне открыли морские пути на Восток, сухопутная торговля пряностями сошла на нет, караваны пошли другими путями, а жителям Петры оставалось лишь сожалеть об утраченном величии. Набатея постепенно превратилась в захудалую окраину Римской империи. После очередного землетрясения (а они тут время от времени случаются) город полностью обезлюдел и постепенно затерялся в песках. В более поздние времена вырубленные в скалах пещеры облюбовали кочевники-бедуины.
Предания о древнем набатейском городе будоражили сознание европейцев еще со времен крестоносцев. В Средние века эти земли контролировали свирепые бедуинские племена, а потому их недоступность еще больше подогревала воображение. Отдаляясь во времени, Петра все больше и больше обретала призрачные черты ближневосточного Эльдорадо, пока почти случайно не была обнаружена швейцарским исследователем. В надежде отыскать потерянный город он отправился вместе с караваном от Дамаска до Каира. Буркхардт прекрасно говорил по-арабски, был одет, как кочевник, и выдавал себя за мусульманина. В конце августа 1812 г. путешественник оказался недалеко от предполагаемого места расположения Петры, и взору изумленного швейцарца открылись грандиозные развалины мертвого города, в которых он опознал Петру – потерянную столицу набатеев.
Во все времена поиски сокровищ, которые должны были быть спрятаны где-то здесь, продолжали манить самых разных авантюристов. На главном символе Петры – Казне – остались многочисленные следы от пуль. Бедуины считали, что если попасть в нужное место, то прольется золотой дождь. Увы, он не пролился, хотя кто знает, может быть, они просто стреляли не туда, куда надо. Вполне возможно, что фантастические набатейские сокровища еще лежат где-то в этих розовых руинах. Неудивительно, что именно Казну кинорежиссер Стивен Спилберг сделал декорацией к фильму о приключениях Индианы Джонса – истории о поисках Священного Грааля.
Город уникален тем, что практически все здания вырублены в скалах. Горы, в зависимости от времени суток, окрашиваются в розовый, темно-красный, пурпурный или оранжевый цвета. Чтобы попасть в город, необходимо пешком, верхом на лошади или на фаэтоне пробраться сквозь устрашающее ущелье Сик – глубокий развал в громаде нубийского песчаника. Это петляющий длиной в километр, узкий проход между нависающими скалами, почти смыкающимися на высоте более 90 м. По легенде, ущелье образовалось от удара посоха Моисея. Видимо, посох был кривой – дорожка очень замысловато вьется среди высоких скал. Местами здесь еще осталась древняя мостовая набатейских времен, а скалы сохранили остатки барельефов и желоба для водопровода. В конце пути ущелье Сик изящно делает последний изгиб, и из полумрака во всем своем великолепии возникает величественный памятник древности – дворец эль-Хазне (Казна), вырубленный в цельной скале. Продвигаясь от эль-Хазне к центру города, туристы идут в окружении сотен высеченных в скалах храмов, гробниц, жилых построек, праздничных залов, бань, торговых лавок, арок, римского амфитеатра.
Петра до сих пор составляет часть владений бедуинов, которые считают себя чуть ли не прямыми потомками набатеев, а Петру – своим городом. Бедуины селились в гробницах Петры до тех пор, пока в городе не начались активные археологические раскопки, и правительству Иордании пришлось выселить их из пещер, предоставив современные дома. Бедуинам вполне официально дано право развлекать туристов и получать доход с исторических памятников, которые они считают своей собственностью. Бедуины быстро смекнули, что туристы могут приносить не меньше прибыли, чем козы, и заставили «Легенду из розового камня» своими лотками с сувенирами. Ковры, ножи, открытки, украшения, одежда, бутылочки с цветным песком, «настоящий бедуинский» чай из дикого шалфея, поездки на конях, ослах и верблюдах, одним словом, всю лубочную аравийскую экзотику вы найдете здесь в изобилии. Единственное, чего не хватает в Петре – возможности насладиться тишиной и вечностью: вас без конца будут преследовать навязчивые аборигены и запах отходов жизнедеятельности многочисленных живых существ, населяющих ущелье. Поэтому при посещении пещер в скалах на ум приходят не строки священных книг, а цитаты из Жванецкого: «В какой-то гробнице, в кромешной тьме, в антисанитарных условиях…»
Если в конце повествования вы все-таки спросите: «Так куда лучше поехать: в Эйлат или в Акабу? Что посмотреть? Где понырять?», – то ответим честно – посещение двух этих городов стоит совместить, и именно потому, что они такие разные. Ехать недалеко, а впечатления будут яркие. «А сами Вы поедете еще раз?» – поинтересуетесь вы, и мы не ответим вам «нет».