Антарктида начинается с Ушуайи: это последнее людское поселение на самом юге Южной Америки. Городок небольшой, а сезонный туристический трафик в нём сумасшедший, туда-сюда прогуливаются разноязыкие толпы в одинаковых куртках. Заходят один за одним круизные лайнеры, самолёты едва успевают подвозить и отвозить пассажиров. Магазинов снаряжения, экипировки, фотовидеотехники — целая улица. Прайс — со всеми полярными наценками. Дорого? Другого нет. Не будь антарктического туризма — быть бы Ушуайе захолустьем. На сувенирных футболках без стеснения так и пишут: Ushuaia, El Culo del Mundo, понятно без перевода. То и дело попадается реклама горящих туров — last minute, и это, судя по всему, действительно самый дешёвый в мире способ попасть в Антарктиду. Но приехали не за этим.
Вот она стоит в марине, наша красавица: двадцатиметровая парусная яхта Aurora. Флаг мальтийский, но душой (и командой) — целиком отечественная. И как на этих двадцати метрах я размещу 80 кило снаряжения? Оказалось, в конструкции яхты есть кое-что от чёрной дыры: при скромных габаритах Aurora поглощает немыслимые объёмы вещей. Причём часть из них ─ безвозвратно. Одну флиску, которую я закинул в чёрную дыру в самом начале, нашёл только в последний день. А мои любимые шерстяные перчатки и поныне где-то там. Отсюда первое яхтенное правило: ничего не разбрасывай — и всякой вещи бери по несколько штук.
Но шутки в сторону: волновались из-за пролива Дрейка — и ещё как волновались! Чуть ли не самое штормовое место в мире. Кто готовился по Википедии, тот спрашивал и переспрашивал капитана: вот тут сказано, что безопасное судоходство возможно только для танкеров, авианосцев и подводных лодок — а к какому из этих классов относится ваша яхта? Капитан Дэн был выше этого. На брифинге он объявил, что нашей доставкой в Антарктиду займётся одна из лучших полярных яхтенных команд мира. Думаю, он не сильно преувеличил. Но вообще брифинг был про безопасность: на палубе пристёгиваться стропой, чтоб не выпасть за борт при качке. Точнее, чтобы при выпадении хорошенько поболтаться в волнах, пока не достанут, и успеть подумать о своём поведении. Упасть за борт — верная погибель: в воде околонулевой температуры человек продержится 7–8 минут, не больше. На всякий случай Дэн сообщил, что на борту есть костюмы для выживания в ледяной воде, а бородатый старпом Павел, незаменимый мастер на все руки и в целом классный парень, показал как костюмом пользоваться. Это такой безразмерный сухарь, в котором можно плавать, но нельзя нырять.
Между тем миновали Канал Бигль: он широкой рекой впадает в пролив Дрейка, и впереди четверо суток предсказуемой качки. Плохо переношу качку! Дома меня укачивает даже когда смотрю, как дочь катается на карусели. Кроме обычной драмины, взял ещё одни таблетки и спорные акупунктурные браслеты, ну и попытался внутренне максимально взять себя в руки, потому что морская болезнь, как считается, во многом носит психологический характер.
Современные яхты — это не каравеллы Магеллана и не шаланды, полные кефали: нынче в ходу весьма точные метеопрогнозы, и сильные шторма яхта обязательно пережидает, так что шли через Дрейка в его более-менее спокойном состоянии. Более-менее спокойные волны были несколько метров в высоту, любая незакрепленная вещь сразу же улетала в неизвестность, а диагональный уровень супа в глубокой тарелке, стоящей на столе, смешно иллюстрировал законы гравитации. Не сработала ни таблетка, ни психология: не вылезал с гальюна сутки или двое, не скажу точно. Хотя я, наверное, всё же был исключением: остальные члены экспедиции держались бодрячком. Оптимальная же стратегия перехода через Дрейка: большую часть времени спишь, иногда встаешь, быстренько ешь ─ и снова спать. Стас Захаров сравнил это с кошачьим распорядком дня: он биолог, ему виднее.
Ура, добрались-таки до первой твёрдой земли: это Южные Шетландские острова. Сделали первые съёмки животных, пока ещё только наземные. Антарктическая фауна по большей части состоит из двух крупных групп: это пингвины и тюлени. Пингвины обычно обманывают ожидания туристов: ждёшь пингвинов из мультиков и пингвина из эмодзи, но на месте выясняется, что в мультиках и эмодзи показана помесь королевского и императорского пингвина, а они в Антарктике есть далеко не везде. Королевские водятся севернее, на субантарктических островах, а императорские ─ наоборот, южнее, куда туристические маршруты не доходят. За всех отдуваются три наиболее массовых вида пингвинов: субантарктические, антарктические и пингвины Адели. Они везде, их очень много, иногда даже слишком: нужно же гдето ходить! Куда ни кинь взгляд — сразу целый сюжет: вот мама кормит птенцов, вот самец носит камешки для гнезда, драки, любопытство, страх, любовь ─ жизнь как она есть.
Из тюленей первыми встречаются котики. Как и пингвины, они бывают разными: важными, пугливыми, милыми, пытаются быть и агрессивными, но без особого успеха. Антарктический Кергеленский морской котик насчитывал несколько миллионов особей, пока в начале XIX века в Антарктику не пришёл человек. Уже в 1830 году вид считался вымершим: легко подсчитать, что котиков убивали сотнями тысяч в год. Чудом выжившие котики дождались природоохранных законов XX века, и теперь их популяция перевалила за миллион зверей и вроде бы вне опасности.
Идём на юг по Южным Шетландским, у некоторых островов есть исторические русские названия, ныне официально не используемые. Например, остров Десепшн — кальдера действующего вулкана: при открытии был назван островом Тейля. На крупном острове Ливингстон, он же Смоленск, встретили сопливых морских слонов. Тут и там стоят заброшенные китобойные базы. Их здесь поставили, когда выбили китов в известных акваториях мира. Сегодня антарктический китобойный промысел вне закона, да и в остальном океане только несколько стран его по-прежнему практикуют, и на руинах жироплавильных заводов позируют пингвины и котики.
Самих китов повезло увидеть и сфотографировать под водой буквально через пару минут: это были горбачи, также восстановившие свою численность в Антарктиде. Светило яркое солнце, волны почти не было, а пара китов, которых мы обнаружили, судя по всем признакам, спала. У морских млекопитающих однополушарный сон: кит никогда не спит до конца, он даже может находиться в движении, пусть и медленнее, чем обычно. Плавать с китами лучше в режиме снорклинга — с маской и трубкой, без баллона. Зодиак тихо заходит наперерез курсу китов с запасом в несколько десятков метров по их движению, ныряльщики без брызг сходят в воду и ждут. Сейчас они появятся… Но это в теории. На практике таких заходов может быть десяток, и все — безуспешные. В этот раз повезло, получилось подплыть к китам совсем близко. Видел их спины на поверхности воды буквально в считанных метрах, но в воде не просматривалось ничего, настолько она была мутная. Опускал голову в воду и сразу поднимал её обратно, огромные спины с каждой секундой становились всё ближе, но в камеру всё ещё ничего не было видно! Думаю, мы с китами увидели друг друга одновременно: из пронизанной солнечными лучами молочной мути медленно появились массивные, покрытые характерными буграми головы горбачей. Сделав несколько шумных, недовольных вдохов, они слегка взмахнули хвостами и, обогнув меня на расстоянии всего пары метров, поплыли досыпать дальше.
Покинув Южные Шетландские, встали на пару дней у острова Кювервиль. Погода стояла ясная, и до горизонта громоздились айсберги — огромные и маленькие, округлые и квадратные, белые и ярко-синие. И ещё много-много всяких. Айсберги впечатлили даже сильнее биоразнообразия. Вот полукруглый и гладкий сверху айсберг, который, видимо, недавно перевернулся. В этом волны промыли красивые отверстия, в том ─ гигантская подводная часть подтаяла ниже уровня воды, образовав прозрачную голубую лагуну, в которой хочется искупаться. Ярко-голубой цвет льда говорит о его возрасте: за тысячи лет под многотонным давлением уходят все воздушные пузырьки, и будет особым шиком отколоть кусок тысячелетнего льда и положить его себе в стакан с пятилетним (всего-то) ромом.
Кто с айсбергами не нырял — тот в Антарктике не бывал, незачёт. С зодиака ищем глыбу с необычной, сложной подводной частью, неспешно идём вдоль ледяной стенки, надеясь, что рядом проплывёт тюлень-крабоед или морской леопард. Причём пресный лёд айсберга при соприкосновении с морской водой даёт галоклин, эффект лёгкого тумана, который сбивает чувство расстояния и глубины, и надо быть начеку! Крабоед встретился и тут же был запечатлён для журнальной обложки. Есть зачёт!
Антарктические погружения вдоль дна напоминают Белое море: ламинарии, актинии, морские звёзды, выделяются разве что раки-изоподы, похожие на больших мокриц. Видимость — от плохой до средней, и нужно стараться не поднимать ластами взвесь со дна.
Делали в среднем одно погружение в день. Вода — примерно минус один. Договорились не ходить глубже двадцати метров. Поиск места, сборка проверка снаряжения, а потом и сам дайв — в этих непростых условиях выходило около трёх часов. Вторую часть дня можно было снорклить с зодиака либо высаживаться на берег.
Правила погружений в ледяной воде общеизвестны: обязательно иметь два регулятора на двухвентильном баллоне, держать наготове термос с кипятком, чтобы пролить примёрзшую первую ступень, поддуваться короткими нажатиями кнопки, а дышать по возможности ровно и спокойно. Сухой костюм, очень тёплая поддёва, буй, компас — обязательно. Сухие перчатки — желательно, лично я не очень их люблю, нырял в мокрых, и после нескольких часов снорклинга пальцы полностью немели, но чувствовать кнопки камеры было важнее. Кое-кто использовал жилет с электроподогревом, но даже и без высоких технологий никто ни разу сильно не замёрз. Так что могу ответственно заявить: ничего катастрофически сложного в антарктических погружениях нет, нужно быть внимательным и держать ухо востро, как и в целом при любом дайвинге.
Хотя дайвинг — это для фотографа не самоцель. Лично для меня погружения со скубой уже давно являются лишь утилитарным средством доставки моего тела к главной цели — объекту фотографии. Если к объекту проще подобраться с помощью снорклинга или фридайвинга, я иду по пути наименьшего сопротивления.
Главной же целью нашей экспедиции была подводная съёмка морского леопарда. Морской леопард — главный после косатки антарктический хищник, быстрый и ловкий зубастый тюлень, весом до полутонны. Под водой он способен развивать скорость до 40 км/ч, что помогает ему ловить свою основную добычу — пингвинов и более мелких тюленей. Практическим опытом взаимодействия с леопардом делился известный польский фотограф Бартош Строжиньский: он и леопардов не раз снимал, и через Дрейка на парусной яхте Selma ходил.
На поиск леопардов вышли двумя группами на зодиаках: при себе только ласты, маска, трубка, без грузовых поясов. Выбрали такой час, когда выше шанс поплавать с леопардами под водой. Леопард многолик и коварен: то он свирепый хищник, выслеживает и преследует бедных пингвинов, то он по-кошачьи хитрый, разглядывает тебя с айсберга, то он любопытный, кладёт голову на борт зодиака под крики ныряльщиков. Наевшись, леопард долго и лениво спит на льдине. А плавать с ними можно именно в тот момент, когда они, не занятые ничем важным, находятся в игривом расположении духа, но не так-то просто этот момент застать! Проведя много часов в зодиаке и в воде, всё же получили несколько встреч с леопардами. Больше всего запомнились две.
Утром на зодиаках делали объезд пингвиньих пляжей, это для леопарда настоящие охотничьи угодья. Большая группа пингвинов, уже готовая зайти в воду, вдруг внезапно бросилась прочь. Через мгновение поверхность забурлила, и показалась голова леопарда с пойманной добычей в зубах. Леопарды, как и кошки, могут долго играть со своей жертвой прежде чем окончательно умертвить её. Возможно, молодые охотники так тренируют свои хищные навыки. Притопив пингвина или просто сломав ему шею, леопард перехватывает его за грудное филе и треплет над водой, пока лишние части не оторвутся. Пингвиний каркас с нетронутыми крыльями и понурой головой медленно идёт ко дну на корм рыбам имикроорганизмам, а леопарду достаётся только самая мякоть. Успели прыгнуть в воду и застать финал этой сцены.
Два следующих дня леопарды не были настроены на общение: в бухту пришёл криль, который входит в базовый рацион и самих леопардов, и пингвинов. Одна группа пошла на погружение рядом с красивым айсбергом, а другая группа продолжила поиски. Дайв удался, льдина была хорошо видна. Пробыли под водой почти 50 минут, чуть подмёрзли и вышли отвисаться. Вдруг бадди показал пальцем мне за спину, я обернулся, но увидел только ускользающую большущую тень. Выйдя на поверхность, узнали, что вторая группа нашла, наконец, леопарда в весёлом и дружелюбном настроении, причём прямо над нашим местом погружения. Забыв о холоде, часа полтора-два снимали в воде крупного леопарда, который заигрывал со своим отражением в сферических портах камер, пускал из носа пузыри и вообще проявил себя как неплохая фотомодель.
Погода подпортилась, снялись с якоря и пошли ещё южнее вдоль к острову Плено через знаменитый пролив Лемера. В плёночные времена его прозвали Ущельем Кодака: тут туристы тратили всю свою плёнку, настолько Лемер красив. Нынче другое время: отснял за поездку около 15 тысяч кадров: сколько это в плёночных роликах — и не сосчитаешь так сразу. Снял кое-что и в канале Лемера, но лучший кадр ещё только предстояло сделать.
Дошли до украинской станции «Академик Вернадский» и снова выбрали айсберг для дайва. Антарктиду будто подменили: солнце ушло, и она из яркой, солнечной и спокойной превратилась в суровую, мрачную и холодную ледяную пустыню, но и в этом контрасте была своя особенная красота. Плыли в тёмной воде мимо полупрозрачных подводных скал и пещер, когда прямо над нами возникли два любопытных тюленя-крабоеда. Крабоеды развелись в больших количествах и почемуто не оправдывают своего названия, в основном питаясь крилем. В воде была взвесь, и вместо вспышек я зажёг видеофонари со сферическими рассеивателями, чтобы придать изображению объёма. Но для съёмки с фонарями на фишай нужно подойти к объекту практически в упор, а осторожные крабоеды появлялись и исчезали где-то на границе видимости. Уже и не обращали на них внимания, шли своим маршрутом. Думаю, в конце концов тюленей привлёк именно яркий свет фонарей: и в самом живописном месте айсберга они подошли совсем близко, практически тычась в порт. Моё сердце учащённо забилось, и я высадил в прекрасных крабоедов чуть не половину флэш-карточки. Один из этих кадров встал на журнальную обложку. Дело сделано, можно поворачивать домой.
Антарктическое лето уже начинает заканчиваться, экспедиция подходит к концу. Назад из фантастики в реальный мир. Не раз сказано, что такое вот путешествие в иную реальность меняет человека, и домой приезжает другая версия тебя, размышляющая о своём месте в хрупком мире окружающей природы и переполненная сильнейшими эмоциями. Рад, что моё увлечение фотографией животного мира позволяет мне чем-то важным делиться с другими людьми. Да-да, читатель, вот именно с тобой в том числе!
Дмитрий Кох для «Предельной Глубины» №2/2019. Фото автора и Стаса Захарова.
Расписание путешествий Предельной Глубины по России и миру смотрите здесь travel.pglubina.ru
НОМЕР ЦЕЛИКОМ НА ЦИФРОВЫХ ПЛАТФОРМАХ:
