Фридайвинг – нечастый гость «Предельной Глубины», а зря! Алёна Бренер (известная также под ником Avokada) рассказывает, а вездесущий Андрей Некрасов показывает, как ныряется (или даже летается в 3D) в турецкой акватории – с большим приветом от фридайверской тусовки вольного города Одессы.
Поездка в турецкий Каш была предопределена на берегах Красного моря, в Дахабе, который многие фридайверы считают своим вторым домом. Здесь в Дахабе на глубинных курсах AIDA мы и познакомились Игорем и Леной – нашими российскими коллегами. Прошли годы, мы все стали инструкторами – и теперь уже возим на нырялки следующее поколение фридайверов, своих курсантов. Всем по-прежнему нравится Египет, но хнельзя же ездить только в Дахаб! Когда в перспективе замаячил очередной тренировочный выезд, очень кстати оказались путевые заметки Игоря о турпоездке в турецкую Анталью, в небольшой городок Каш. Вот и повод проверить его впечатления! Чтобы не рисковать, Лена с Игорем слетали на предварительную разведку с обследованием окрестных акваторий. После чего мы окончательно утвердились в своём решении. Не так-то просто подобрать подходящее по всем параметрам место для погружений на задержке дыхания! Любые внешние факторы, вызывающие дискомфорт, могут крайне негативно отразиться на качестве ныряния. Особенно если ныряльщик еще неопытный. Фридайверы – существа теплокровные и расслабленные, поэтому важно, чтобы акватория, где проводятся погружения, была защищена от ветра и штормов, вода была тёплая и прозрачная, а сам дайв-сайт был легкодоступным с судна или берега. Идеальные места для погружений – это глубокие бухты и лагуны, где можно спокойно закрепить нырятельный буй за риф или плавсредство. И совсем уж здорово, если отсутствуют течения. Акватория в окрестностях Каша отвечала всем этим условиям.
Такого количества фридайверов турецкий Каш еще не видел. 16 человек из Одессы и около двадцати из России. Нам пришлось фрахтовать большой серьёзный бот. Выходим в море. Яркое солнце, сочные краски пейзажа – охра горных склонов, зелень покрывающего их леса и пронзительная синева моря. Устойчивое ощущение праздника. В непосредственной близости от Каша можно насчитать до полутора десятков живописных мест, привлекательных для погружений. Здесь и глубокие подводные каньоны, и пещеры, и рэки, как современные, так и затонувшие ещё в античные времена. Но большинство дайв-сайтов – это древние известковые рифы, выходящие своей верхушкой на поверхность или на несколько метров до неё недостающие. Такая скала, едва возвышающаяся над водой, может уходить своими достаточно крутыми склонами на значительную глубину.
Для разныривания выбрали как раз такой островок. Бот становится с подветренной стороны, крепим конец на дне – и ныряльщики образуют маленькие солнца вокруг плотиков. Праздник продолжается! Вода поразительно прозрачна: ныряльщика видно на всём его пути в глубину, а это порой около тридцати метров! А её необыкновенный пронзительно-голубой цвет! А отсутствие привычного по Чёрному морю термоклина: от поверхности до самого дна комфортная температура 25-26 градусов!
Ныряльщики по очереди отделяются от плотика, и вдоль троса устремляются ко дну, с каждым погружением постепенно наращивая глубину. И если при движении вниз подводник концентрируется на внутренних ощущениях, прислушиваясь к организму, насколько комфортно он реагирует на условия окружающей среды, то на всплытии можно расслабиться и обозреть эту самую среду. Рядом поднимается склон рифа с весьма замысловатым и живописным рельефом. То тут, то там к камню прилепились алые и черные асцидии и непременные для Средиземного моря греческие губки. Правда, они совсем небольшие – не больше спичечного коробка: местные дайверы говорят о какой-то губочной эпидемии, якобы свирепствующей во всем Средиземном море. Рыбы сравнительно немного, в основном это стайки некрупных рыб-сержантов. Некоторая бедноватость фауны была компенсирована встречей с морской черепахой. В один из дней она выплыла прямо к нашему боту. Правда, нам показалось, что мы гораздо больше рады этой встрече, чем сама тортилла: уж больно скоро ей надоели мелькающие перед глазами приветливые лица ныряльщиков. В конце концов она резко взмахнула передними ластами и частыми гребками устремилась в глубину.
За пару дней группа неплохо разнырялась. Третий день по регламенту таких поездок – день отдыха. Его мы решили посвятить путешествию на расположенный неподалеку остров Кекова. Этот небольшой островок, всего четыре с половиной квадратных километра, оказался морально близок фридайверам, так как здесь расположен древнегреческий город Долихисте, который наполовину находится под водой. Его затопление стало следствием сильного землетрясения, которое произошло более полутора тысяч лет назад. Сначала видны остатки строений на суше, потом опускаешь взгляд и замечаешь прямоугольники фундаментов в прозрачной воде у самого берега. А в некоторых местах стены городских построек можно рассмотреть даже на глубине до 5-6 м. К нашему большому сожалению, в 1990 году остров Кекова и его окрестности были объявлены охраняемой территорией, и потому в этом районе категорически запрещалось купаться и нырять. Впоследствии этот запрет был снят – за исключением руин затонувшего города Долихисте. А было бы, наверное, увлекательно поплавать среди древних камней, по улицам, которые давно не слышали звука людских шагов. По улицам, берущим начало на суше и уходящим в море.
Вторая часть нашей поездки прошла буквально на одном дыхании. Два дня спортивной нырялки на большие глубины, когда каждый из пловцов вступает в поединок не с природой, не со стихией, а прежде всего с самим собой. Продвигаясь на новые метры вглубь моря, на сантиметры по пути самосовершенствования и гармонии. Но это скорее впечатления внутренние, которые каждый может фиксировать только сам. А вот внешних впечатлений нам с избытком принес последний день путешествия: это, говоря языком спорта – произвольная программа.
Мы, фридайверы, в своём большинстве очень любим нырять на рэки или другие затопленные объекты. Сложно передать словами чувства, которые испытываешь, соприкасаясь с частичками человеческой Истории, утерянными иногда сотни лет назад и вновь обретёнными человеком в подводном мире. Умение глубоко нырять и надолго задерживать дыхание в таких случаях превращается из цели в средство, в инструмент для исследования окружающего мира. Самые приятные впечатления у нашей группы остались от погружения на самолет Douglas DC-3. Эта достаточно большая двухмоторная машина была специально затоплена для привлечения туристов.
Самолёт стоит на песчаном дне, через боковой люк можно проникнуть в салон, а оттуда через штурманский пост заглянуть в пилотскую кабину. Там вы увидите массу разных приборов и переключателей. Рэк неглубокий, 21 метр на грунте, красивый и светлый, если нырять в первой половине дня. Douglas порадовал удивительным покоем и ухоженностью. Как все-таки здорово нырять на объекты, зная, что не было никакой катастрофы, никто не пострадал и не погиб там, и что это просто бутафория, игрушка, созданная взрослыми для развлечения других взрослых. Следующий объект нашего посещения – судно, лежащее на глубине около сорока метров: это сухогруз, затонувший в 1968 году. Его настоящее имя Dimitri, но турки называют его Памук или хлопковый рэк. Связано это с обстоятельствами гибели корабля. Говорят, что судно получило при ударе о риф всего лишь небольшую пробоину, никоим образом не способную пустить его на дно. Причиной гибели послужил груз. Это были не бомбы, порох или чугунные болванки, а всего лишь хлопок. Он начал разбухать от поступившей в трюм воды и просто разорвал корпус по швам. Ввиду немалой глубины рэка мы осматривали его только снаружи, проникать внутрь никто не рискнул.
А заключительной точкой нашего подводного путешествия была подводная пещера. Условия ныряния просто рекреационные: вход на глубине 3-4 м, небольшая протяжённость и неплохая освещенность. Бонусом для фридайверов является воздушный пузырь, начинающийся недалеко от устья. Здесь можно поднять голову над водой, и не торопясь отдышаться, рассматривая высокий каменный свод. По рассказам турков, если проникнуть в грот во время небольшого волнения моря можно наблюдать, как в такт подъёму и опусканию воды происходит образование и исчезновение тумана. Объясняется это тем, что при изменении давления (а водная поверхность действует как поршень) смещается точка конденсации водяных паров. Ещё одна из особенностей этой пещеры – воду с её поверхности можно пить! Она абсолютно пресная, абсолютно чистая и очень холодная. Где-то в стене грота есть трещина, через которую бьет пресноводный источник. Слои воды с разной солёностью и температурой перемешиваются весьма неохотно, и между ними можно наблюдать инверсию, как при растворении сахара в стакане с чаем.
Незабываемая неделя! Хочется сказать спасибо всем, кто был в этой поездке, ещё раз поздравить с новыми глубинами, ну и поблагодарить Андрея Некрасова за фантастические фото под водой и не только.
Ну и напоследок. Фридайвинг предъявляет серьёзные требования к личности: быть открытым и честным по отношению к самому себе, осознанно принимать себя и возможность ответить себе напрямую – «а зачем я это делаю», ведь экстремальный спорт – это не шутки. С осознанием приходят перемены во всех сферах жизни, и фридайвинг для многих становится духовной практикой и источником жизненной энергии, которую так сложно получить в условиях нашей урбанизированной жизни. Жак Майоль был первым человеком, нырнувшим на сто метров без дыхательного аппарата. Ему было 49. И это был 1976 год, когда мало кто мог поверить, что человек в принципе способен на такое. Он доказал, что ни общественное суждение, ни возраст, ни наши собственные страхи перед неизвестным не могут остановить человека в его стремлении познавать себя и мир. Герберт Ницш в 2011 году нырнул на 214 метров и продолжает попытки освоить ещё большие глубины. Где же предел человека и существует ли он вообще? Может быть, мы сами создаем себе эти ограничения? И просто забываем о нашей возможности перешагнуть через них в любой момент, когда станет скучно и грустно?