Андрей Городисский ныряет как фотохудожник: его конёк — не репортажная съёмка, а ракурсы, формы, цвета и эксперименты с обработкой. А сеноты — во всех смыслах бездонный источник вдохновения.
Места более сюрреалистического и более фантастического, нежели сеноты, и не назову на этой планете. Они компактно собраны в прибрежной полосе Юкатана, известной под туристическим названием Ривьера-Майя.
Вроде бы общеизвестно, что сосульки-сталактиты и наплывы-сталагмиты образуются в пещерных полостях от капающей тысячелетиями воды. Но когда это видишь своими глазами, когда вплываешь в пространства Taj Mahal и Dos Ojos — то про научное объяснение и не вспоминаешь. Сразу видно, что эти колонны вырезал из камня некто великий и могущественный, у кого много времени и безбрежное чувство прекрасного. И это вот неведомое прекрасное мне предстоит запечатлеть и осмыслить.
Сталактиты, сталагмиты и образованные их срастанием колонны веками стоят в полной темноте и проявляются только свете дайверских фонарей. А на входе в сеноты света более чем достаточно, и его яркие дневные лучи пронизывают сперва ветви деревьев, а потом прозрачную пресную воду: это уже не пещерная тьма, а природное лазерное шоу, как в пещерах Light Curtain и Pit.
А есть ещё пространство пещерных залов, где не видно ни стен, ни потолка, ни дна. Плывёшь в такой космической тьме, как будто мир ещё не создан. И тут луч фонаря выхватывает из черноты сталактиты: оказывается, вода не заполняет пещеру целиком, наверху воздушная линза, и сталактиты дотягиваются до водной поверхности с высокого свода, протыкая её своим тысячелетним остриём. Если направить объектив под малым углом к границе водной и воздушной среды, то работает эффект полного отражения, и свисающие концы известняковых сосулек превращаются в стаю хищных галактических игл, поджидающую космонавта за изгибом пространства. Это иллюзия классом выше киношных спецэффектов, всё натуральное, без компьютерного обмана.
Наиболее же интересная фотографическая задача — это панорамирование колоколов в сеноте Zapote, который прозвали Hell’s Bells в честь альбома одной рок-группы. А колоколообразные сталактиты бывают и двухметровые! Условия погружения и тем более съёмки — жёсткие: ноль естественного света, глубина под тридцать, и из бездны уже подступает сероводородная дымка. Панорама должна по замыслу передать ощущение присутствия. До меня, кажется, никто в Zapote такого упражнения не исполнял.
Чтобы сделать панораму как задумано, нужно буквально зависнуть в одной точке — и успеть отщёлкать серию кадров в горизонтальной плоскости, то есть вертясь на месте на неизменной глубине, иначе всё зря. И всё это в состоянии гидроневесомости, без ориентиров, когда фонарь вырывает из сплошной темноты те или иные фрагменты ландшафта. Плюс лимит времени: погружение строго бездекомпрессионное, то есть на воздухе экспозиция на тридцати метрах минут десять, на найтроксе не более двадцати, а ведь на точку надо ещё дойти — и потом выйти обратно. И не забыть ещё, что ты в пещере! План сработал. У гидов заведено оставлять на шести метрах резервный баллон с найтроксом, плюс ещё резерв несёт с собой сопровождающего гида.
Важно напомнить, что для глубокого проникновения в пещеры и в целом в надголовные среды необходима соответствующая подготовка и сертификация. Дайв-центры Ривьеры-Майя, специализирующиеся на сенотах, предлагают профильное обучение и обеспечивают безопасную организацию погружений. При этом некоторые живописные сайты доступны и в рекреационном режиме.
Этот и предыдущие выпуски журнала читайте бесплатно на issuu.com
Или по подписке на Литрес.