Отключили холодную воду, потушили вулкан, можно нырять.
Если отмотать чуть назад, миллионов лет примерно на двадцать, то никакого Монерона не было. Из морской пучины поднялся вулканический конус, поизвергался, сколько положено, потух и притворился островом. Но открывать его было некому,
потому что человек ещё был обезьяной.
После всех обледенений будущий Монерон оказался объят относительно тёплым Цусимским течением, которое качает голубую воду прямиком из Японии. Сахалин специально для прикрытия Монерона от льдистых охотских штормов специально отрастил
себе Крильонский полуостров. Сивуч и кольчатая нерпа первыми оценили новое уютное место — и тут же его массово заселили.
До изобретения дайвинга люди не слишком интересовались Монероном, хотя он в хорошую погоду отлично виден с Сахалина. Сахалинская сусуйская культура отметилась на острове первобытной зверобойной охотой. Айны тоже посещали остров лет четыреста назад, но постоянных поселений не основали. В отсутствие других заявок остров был записан за Японией под именем Тодомосири, то есть остров морских львов. Сивуч — он ведь ещё и морской лев Стеллера, как та истреблённая корова.
В середине XVIII века капитан Жан Франсуа де Лаперуз открыл пролив имени себя и наткнулся на остров, которому присвоил имя одного из своих инженеров — Моннерон с двумя «н». Дальше на север Лаперуз не пошёл, объявил Сахалин полуостровом и вскоре сгинул в южных морях. Татарский пролив между Сахалином и материком открыли уже позже, это сделал адмирал Невельской, в его честь на Сахалине есть порт Невельск, вышестоящий райцентр, из которого сегодня на Монерон ходят регулярные туристические рейсы.
Лишнюю «н» из Монерона убрал Крузенштерн, а бухтам, мысам и вершинам острова раздали фамилии офицеров картографов парусно-паровой шхуны «Восток», в девичестве Fearless—одного из первых цельнометаллических кораблей в мире. Капитан Кологерас, лейтенант Старицкий, прапорщик Титов — теперь островные топонимы.
Монерон без боя переходил к Японии и обратно вместе с южной половиной Сахалина. Японских поселенцев сменил советский рыбсовхоз, но вскоре сельдь передумала ловиться. Остров притаился до начала XXI века. Особо охраняемая природная территория побыла несколько лет де-факто губернаторской дачей, но это в прошлом. В непростом 2022 году морской заповедник «Остров Монерон» обзавёлся зодиаками, компрессором, грузами, баллонами — и теперь официально сдаёт это дайверам в прокат. Возведённые в начале века строения снабжены удобствами и приспособлены для приёма туристов. А с Сахалина проложено морское пассажирское сообщение.
Редакция «Предельной Глубины» провела на Монероне и на Сахалине весь август — и вот что берёт на заметку на предстоящий экспедиционный сезон.
Катамаран из Невельска идёт на Монерон часов пять. Рейс может запросто задержаться по метеоусловиям: когда у берега волны метра полтора, то посреди Татарского пролива бывает и пять, и шесть метров. Если японский спутник даёт такое волнение — значит,
Монерон нынче не пускает, надо ждать у моря погоды.
Но вот под ногами снова твёрдая земля. С причала мостки поднимаются на густозелёный склон вулкана, на нём два больших дома, открытая веранда с закрытым залом-столовой, кухня, часовня. Этим доступная для туриста инфраструктура исчерпывается. В отдельных домиках живут инспекторы заповедника. Рядом лодочные эллинги и подсобки. И всё.
Что это значит на практике? Во-первых, на Монерон нечего и думать ехать дикарём, соло, без коллектива. То есть технически добраться можно — но ни сельпо, ни общепита, ни транспорта туристу-одиночке на острове просто так не найти. Хотя чисто технически на катамаран посадят и на причал выпустят. Следует иметь в виду, что Монерон — отнюдь не турбаза, а именно заповедник, где заведены
свои правила пребывания визитёров.
В редакционную поездку собирается компактная группа, с группой
едут два профессиональных повара с недельным запасом провианта.
Зодиаки, воздух, прокатное снаряжение — всё это тоже заранее резервируется по групповой заявке.
По дайверским меркам Монерон сплошь состоит из достоинств. Первейшая дайверская радость — сама вода, и она в акватории Монерона отменная: прозрачная, тёплая, с видимостью метров тридцать, если не больше. У поверхности в августе прогревается до двадцати трёх градусов: вполне купальная температура, для Дальнего Востока нетипично. Разведанные дайв-сайты расположены
в радиусе двадцати минут лодочного хода: для береговой нырялки это важный фактор. Но главный монеронский аттракцион — это крупная морская фауна: сивучи и нерпы. Их скальные лежбища и расположенные этажом выше птичьи базары — основной предмет заповедной охраны.
Выход на акваторию организован на трёх больших зодиаках, каждый
на 8 пассажиров с запасом. У руля — инспекторы заповедника, они же квалифицированно забивают баллоны. Если по волне и по ветру дирекция не даёт добро на выход в сторону бухты Кологераса — то погружения делаются на домашнем рифе, как это принято называть в настоящих дайвцентрах, то есть прямо в бухте Чупрова перед Красными островами, практически с мостков. Здесь же делается и обязательный чек-дайв.
Посреди домашней бухты на камнях любит дежурить нерпичье семейство, в гости к которому заглядывают иной раз и сивучи. Южный край бухты, так называемый ковш, защищён японским волнорезом и отлично подходит для ночного дайва. Весь ассортимент
макро-живности здесь представлен во всей красе. Замыкают бухту с востока острова Красные — не острова, конечно, а скальные островки с тесными шхерами. Подводные луга колышутся в лёгком течении, снуют золотые трёхполосые ерши, на дне мирно пасутся ежи и трепанги, а на каждом камне анемоновый цветок. Под водой можно идти как между островками, так и по внешней морской стороне, где ощутимое течение требует сноровки, дисциплины и общей осмотрительности.
Здесь же за Красными островами на глубине 15–20 метров лежит у так
называемого Морского камня настоящий рэк — дноуглубитель «Анабар», погибший 10 лет назад при исполнении. Шторма в клочья разметали обшивку, но рубка ещё стоит, есть обширное машинное отделение. Рэк прикрыт лесом ламинарии, а совсем рядом на дне россыпь больших гребешков. Как и везде на внешней морской стороне, важно иметь в виду течение.
Глубина 10–20 метров — типичная для всех сайтов Монерона. Что комфортно для дайвера любого уровня подготовки. Настоятельно рекомендован сухой костюм: июльская вода 17 градусов на поверхности, к концу августа чуть за двадцать, но по опыту редакционных поездок всегда найдутся закалённые и уверенные
в себе ныряльщики, кому и в 17 градусов нормально в неопрене 7 мм. Тут уж личный выбор и личная же ответственность.
Если выйти из бухты Чупрова на север, то первый же безымянный мыс — место прописки целой стаи нерпы. Ландшафт суровый, каменный: обломки скал, каньоны, трещины. На картах это место обозначено как риф Восток — в честь всё той же шхуны.
Вулканические формации, некогда созданные потоками лавы, продолжаются и под водой в виде гротов. Надголовных участков нет, но есть лабиринт более или менее тесных проплывов. С мощным фонарём и при соблюдении бадди-дисциплины все гроты вполне проходимы. Но опять же, под собственную ответственность.
За первым мысом есть грот с зелёнокрасными оттенками внутренних стен. Пробовали даже начинать погружение из этого грота, чтоб было больше времени всё высветить и рассмотреть. В грот заглядывает нерпа, встречаются ерши.
Мыс Северный — целиком лежбище нерпы. Чуть мористее у камней Титова лежит второй рэк — столетняя японская шхуна.
Пройдя все эти точки, можно, наконец, попасть в бухту Кологераса на главный монеронский подводный аттракцион. Дальний край бухты ограничен мысом Сивучьим, что как бы намекает. Стадо сивучей в сотни голов занимает лежбище весь июль, а в августе чуть подросшие щенки-сивучата проводят дни напролёт в плавательных и нырятельных упражнениях. То есть в июле сивучи держатся кучно у родных камней, а в августе они рассеиваются по акватории. Нерпы же, в отличие от сивучей, всё лето сибаритствуют на любимых банках, и это гарантированный водный фототрофей до конца августа.
Если провести на Монероне больше пары недель, то можно и нужно найти время сходить от Красных островов к югу — особенно акватории острова Пирамидальный. Литораль там мельче, нет донных каменных рельефов, а подводное биоразнообразие уступает северным сайтам. Но для морской прогулки это отличное место: картину определяют богатые птичьи базары. Если всмотреться, то видны и чернохвостая чайка, и тупик-носорог, а также обычные бакланы и гагары. По некоторым данным, яйца монеронских гагар собирали в промысловых объёмах и продавали в дальневосточных продмагах как деликатес.
Сам Пирамидальный в профиль напоминает плавник акулы — а на
монеронском берегу напротив Пирамидального сохранились японские артефакты: старый маяк и бетонный «мост в никуда» на заваленной видовой дороге. Пешком к мосту не дойти, он виден только с воды. Но даже и с мостом — сивучи всё равно главнее. Их промысел прекращён больше шестидесяти лет назад, и сегодня именно они, сивучи—главные звёзды Монерона. А на подтанцовках у них нерпа.
Монеронские сивучи требуют подхода. Идеальное исходное положение — это когда сивучи ещё на своих камнях. Зодиак подвозит дайверов малым ходом не ближе метров пятидесяти, дайверы аккуратно входят в воду и уже в подводном положении идут на сближение. Глубины обычно игрушечные, метров от трёх и максимум до восьми, и времени в воде можно провести много. В какой‑то момент сивучи засекают людей — и гурьбой плюхаются в воду, чтоб сразу со всех сторон окружить ныряльщиков. Начинается ластоногая свистопляска и бешеный подводный хоровод, только успевай жать на гашетку.
Малыши и подростки заметно чернее и любопытнее взрослых. Они по
очереди заглядывают в иллюминатор подводного бокса, замирают на полсекунды, чтобы только успеть сделать кадр, и с удвоенной прытью улепётывают в толщу воды. Щенков опекают взрослые самки бурой масти. Они довольно недвусмысленно показывают зубы перед самой маской, подлетая на полной скорости и отворачивая в последний момент. Чем младше детёныш, тем жёстче самка его охраняет. Их личное пространство лучше не нарушать: набрать дистанцию и не лезть. Самцы почти вдвое крупнее, их шкура тёмно-серого оттенка, и с ними лучше вообще не связываться. Самый крупный секач редко покидает свой трон на высоком камне, но если он сходит в воду, то дайверскую активность пора сворачивать.
Опыт совместного нахождения в воде показывает, что сивучи бесцеремонно пробуют гостей на зуб. Больше всего достаётся ластам, но покусывают и за руки, и за камеры, и за шлем. Кажется, у них есть любимые сочетания цветов, но вкусы быстро меняются, не угадаешь. Яркий розовый и жёлтый инвентарь для сивучей явно привлекательнее чёрного. Отталкивать сивуча бессмысленно. Он сам через секунду отпустит, и если такое панибратство не слишком комфортно, то надо просто чуть сдать назад или даже отойти под защиту камней.
Сивучи энергичны не круглосуточно, в течение дня их энтузиазм то нарастает, то гаснет. Иногда их энергия хлещет через край: в прошедшем сезоне разошлось вирусное видео, когда резвый монеронский сивуч выпрыгнул из воды на лодку, подождал, чтоб ему пожали ласту, не дождался и юркнул обратно.
Если на монеронском мысу нет сивучей — значит, там нерпы. Повадками они мягче сивучей, но и на контакт идут с изрядной опаской и строго поодиночке. Чтобы сблизиться с нерпой, надо потратить время на построение доверительных отношений.
Проверенный способ — снорклинг, то есть неглубокое погружение без снаряжения, только маска и трубка. И камера. Для засады на нерпу годятся камни с зарослями ламинарии. Если в такой точке неподвижно подождать несколько минут, нерпа сама пойдёт
на сближение, постепенно сокращая дистанцию. Любят нерпы и лабиринты между скальных формаций. Там их обычно и фотографируют.
Фотографы не пройдут мимо монеронского эксклюзива: все эти виды — гости из Японии, Монерон — северный край их ареала. К камням крепится морское ушко — одностворчатый моллюск галиотис, его раковина изнутри перламутровая. Съедобность его относительная. На дне раскинулась полуметровая многолучевая звезда Plazaster borealis. А из водоросли анфельции добывают ценный агар-агар—растительный заменитель животного желатина.
Наземные достопримечательности Монерона соединены деревянными мостками: это безопасно и для ходоков, и для подстилающей флоры. Есть пара объектов с японских времён. К телеграфу, от которого осталось одно название, ведёт с берега лестница. А к так называемому святилищу, то есть куче камней на одной из вершин — живописная тропа через хвойные рощи: ель и пихта освежают и без того бодрящий морской воздух. С господствующей высоты открывается захватывающий вид. Часа за четыре можно пересечь остров по зарослям дудника-переростка и дикого винограда — и добраться сухим путём до той же бухты Кологераса. Травянистые растения Монерона по неясной пока
причине впадают в гигантизм: стебли вымахивают выше человеческого роста и соревнуются с древесными стволами. По пути есть верёвочные спуски-подъёмы и другие элементы треккинга по пересечённой горной местности. Опасной фауны на острове нет: пауки безобидны, ценный соболь только наблюдает, живородящая ящерица греется на камнях, только слепни иногда вылетают в солнечный день.
Опыт прошлогодних редакционных поездок обобщён и учтён в планировании нового сезона, но природный парк «Остров Монерон» вовсе не стоит на месте. Наступающий сезон обещает дальнейший апгрейд островной инфраструктуры. Вот неполный список планируемых улучшений: большая сушилка для снаряжения, новые плавсредства, SUP-борды, а также видовой глэмпинг на скале. Чтобы проверить, как оно устроено—надо, конечно, лично слетать, сплавать, съездить, нырнуть и распробовать. Редакция «Предельной Глубины»
планово выдвигается—а ты, дайвер?
Подробнее о путешествиях на Монерон:
НОМЕР ЦЕЛИКОМ НА ЦИФРОВЫХ ПЛАТФОРМАХ:
