Зиму не начинали, медлили, берегли снег, завозили прошлогодний тихими безлунными ночами. Ловили ухом шуршание крупяной позёмки, скрежет молотого реагента, подвывание метельного ветра на жестяном оконном отливе. Выбирали подходящий день. Чтоб уж если свежезаморозить, то в полный рост. Чтоб слякоть увековечила след проезжего и прохожего. Чтоб по воде аки по суху. И вот уже дайвер в облачении выдвинулся на молодой лёд, вспорол его по шву, вытащил на пробу арбузный трёхгранник, заглянул, набрав полный нос воздуха, под запретные покровы. Бесконечное обитаемое помещение без стен и с зеркальным потолком, вход через крышу, пол полуживой. Здесь уединюсь, подышу, согреюсь мыслями о перемене эпох. Или хотя бы сезонов.
За семь дней творения льда так и не сотворили. Холодильник некуда было включить. Питались свежим, впрок не намораживали.
Динозавры не знали льда и никогда не пили прохладительного. Когда посвежело, они грели птенцов утолщением скорлупы – и те однажды не сумели вылупиться. А потом прилетел метеорит и не дал второго шанса. В тогдашнем кратере нынче море с флорой, фауной и дайв-ботами.
В недавнее оледенение движения были плавнее, почерк ровнее. Писали для вечности, строили на века. Открывали материки и закрывали вопросы. Лёд медленно полз из гиперборейской дали, по вершку в год. По нему сверяли солнечные часы и отмечали мартовские иды. А ждущим бодисатву с юга лёд прикрывал спину. Жестянщик клепал будущую трёхболтовку, алхимик искал дыхательный флогистон.
В век пара и электричества Гиперборея втянула обратно ледяные языки, освободила угодья под рельсы и телеграфные столбы. Бодисатве записали баранку за неявку. Человек растерян и одинок, он вынырнул из хрустальных сфер, он видел плоскую Землю, пил воду над и под твердью. Лёд подтоплен и расколот – и он теперь не один. Льды, их много. И им не сойтись никогда.
Лёд, в котором прохлаждается закалёный мамонт. Лёд, на котором вращается против часовой стрелки сонный дервиш на гагах. Лёд, который тает между. Отколю ото всякого льда по кубику, кину в гранёный стакан, взболтаю, не смешивая, и подниму, не чокаясь.