Арктика – край незаходящего летом солнца и затяжной зимней ночи, озаряемой сполохами полярных сияний. Мир морозов, метелей, дрейфующих льдов и айсбергов, панцирных ледников и каменистых пустынь, океан холодного воздуха и океан Ледовитый. Таинственная и грозная часть планеты, где еще совсем недавно делались великие географические открытия: огромный архипелаг Северная Земля, например, был открыт лишь в 1913 году!
Сегодня в Арктике на подъёме туризм. В короткие летние сезоны туристические компании фрахтуют мощные ледоколы, суда ледового класса и авиацию для путешествий на Северный полюс, Шпицберген, Землю Франца-Иосифа, Гренландию и канадские архипелаги, предлагая уникальную возможность ознакомиться с хрупким миром дикой природы.
Архангельская область – одна из самых обширных на территории России. И во многом – благодаря огромным по площади пустынным арктическим островам, административно входящим в этот регион. Остров Новая Земля – самый значительный в этом списке.
Новая Земля состоит из двух больших островов, разделённых извилистым сквозным фьордом Маточкин Шар. Протянувшись тысячекилометровой дугой в северо-восточном продолжении материкового Уральского хребта и горного массива Пай-Хой, островной архипелаг разделяет акватории Баренцева и Карских морей, а узкие проливы Карские Ворота и Югорский Шар обеспечивают возможность летней навигации между морями. Лишь юг Новой Земли и остров Вайгач можно отнести к арктической тундре, остальная территория – лютая арктическая пустыня. В прошлом здесь находился самостоятельный центр материкового оледенения. На Северном острове ледовый покров и теперь занимает 20 000 квадратных километров. Здесь, словно в музее, еще сохраняется доисторический ледниковый период – это остатки щитов материкового льда, в прошлом более обширных. От ледяных куполов к прибрежьям расходятся языки ледников, выступающих в море. От них постоянно отламываются гигантские куски льда, рождая айсберги. Климат Новой Земли характерен не столько холодами (море и циклоны их все же смягчают), сколько жесткостью: сырость и сильные ветры трудно переносить и при несильных морозах. Острова практически безлюдны, их населяют лишь метеорологи, несущие вахту на полярных метеостанциях, да на юге стойко держат оборону несколько военных объектов закрытого советского ядерного полигона.
Коротко полярное лето! Всего 50 дней с температурой выше нуля, да и в самый теплый месяц средняя температура не превышает +5°С. Грунт успевает оттаять всего на полметра. Из-за частых смен замерзания и оттаивания он распадается на многоугольные блоки: морозобойные трещины образуют своеобразный паркет. Вымораживаемые и выпираемые наверх из грунта камни раздвигаются от центра к периферии, образуя в рельефе каменистых равнин геометрически правильные кружева.
Но даже в арктическую пустыню проникает скудная растительность. С суровейшим климатом мирятся более ста видов цветковых растений – снежный лютик, полярный мак, камнеломки, а также мхи и накипные лишайники. Коротким летом цветы украшают прибрежные пейзажи, лишайники вплоть до снежных заносов радуют глаз яркими рыжими и кроваво-красными пятнами, разбросанными по поверхности валунов и камней. А вот деревья и кустарники – карликовая ива и куропаточья трава достигают всего 2–3 сантиметров в высоту. Зимой ветер, валящий с ног человека и оленя, в одних местах наметает многометровые сугробы, а в других сдувает со скудной почвы и без того небольшой покров снега. Вьюга сжигает ледяными кристаллами почки и шлифует стволы. Деревья и кустарники потому и встали на колени и поползли по земле, что на этом уровне снег защищает их от страшных метелей.
Обживать эти пустыни дерзают немногие виды животных – северные олени, белые медведи, песцы и лемминги. Зато на прибрежных скалах летом собираются тысячи птиц. Их крикливые и суматошные скопления еще у древних поморов заслужили меткое название – птичьи базары. Новоземельские базары – одни из самых больших в нашей стране. А в прибрежных водах – обилие морского зверя: тюленей, моржей, китов, белух и нарвалов.
ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЙ
Новую Землю русские поморы стали посещать уже в XV веке. Пробираясь в легендарную старосибирскую Мангазею, что располагалась в бассейне реки Таз, они устраивали временные летние базы на Южном острове. А в конце XVI века островами заинтересовались и европейцы. Голландцы, обойденные испанцами и португальцами в южном и западном направлениях торгово-военной экспансии, стали искать пути в богатые «Индии» на северном направлении. Маршрут по северному океану на восток казался вполне логичным и доступным. С тех пор Северный морской путь на века овладел умами европейских и русских мореплавателей. Голландские купцы оплатили снаряжение нескольких торгово-разведочных экспедиций. И хотя номинально ими руководил знатный Яков Гемскерк, фактически возглавил экспедиции 1594–1597 гг. опытный штурман и капитан Виллем Баренц.
Во время очередной попытки в 1596–1597 он попробовал пробиться на восток, обогнув Новую Землю с севера, пройдя вдоль ее западного берега и достигнув мыса Желания. Через 300 с небольшим лет подобный маршрут избрал и отважный русский исследователь Арктики Владимир Русанов на своем «Геркулесе».
В. А. Русанов внес огромный вклад в исследование Новой Земли. Весной 1908 года в составе французской экспедиции Русанов направился на пароходе «Королева Ольга Константиновна» в становище Маточкин Шар, затем на ненецком карбасе прошел проливом в Карское море и поднялся к северу до залива Незнаемого. В этом путешествии Русанов совершил первый в истории сухопутный поход по Новой Земле, он пересек ее со спутниками от залива Незнаемого до бухты Крестовой на западной стороне острова.
Следующая экспедиция, организованная уже архангельскими властями, 4 июля 1909 года вышла на том же судне. В Маточкином Шаре к ним присоединились два проводника-ненца. 9 июля пароход высадил Русанова и его спутников в Крестовой губе, где была организована главная база экспедиции.
Весной 1910 года Русанова пригласили в новоземельскую экспедицию уже в качестве начальника. Судно «Дмитрий Солунский», имея на борту пять научных работников и десять человек экипажа, 20 июля достигло западного устья Маточкина Шара, где на борт был взят ненец Илья Вылка, знаток полярных льдов. 16 августа они дошли до крайней северной точки Новой Земли – мыса Желания, за которым встретили плавучий лед.
По мере продвижения судна на юг кромка сплошных льдов все больше приближалась к берегу и у Ледяной Гавани, месте зимовки экспедиции Баренца, сомкнулась с ним, преградив путь. Попытки обогнуть лед окончились безуспешно, и 19 августа судно вернулось к мысу Желания, а 31 августа вошло в Баренцево море, совершив обход всего северного острова Новой Земли.
ПО СЛЕДАМ ПОЛЯРНЫХ ЭКСПЕДИЦИЙ
С той поры много воды утекло и в Баренцевом, и в Карском морях… Но вот удаленность и дикость здешних мест полностью сохранилась и по сей день. Практически весь громадный Северный остров совершенно не заселен людьми. До сих пор Новая Земля – terra incognita для абсолютного большинства наших современников и потенциально привлекательная территория для экстремального туризма, наблюдений за дикими полярными животными и птицами в их естественных местах обитания. Поэтому принять участие в качестве фотографа в разведочной экспедиции по этим местам я согласился сразу. А мои спутники и коллеги обеспечивали профессиональную видеосъемку: фильм об экспедиции должен был стать главным итогом нашего путешествия. Понятное дело, не прихватить с собой подводное снаряжение было бы непростительно. Когда еще удастся нырнуть за семидесятой параллелью?
Погрузившись в Нарьян-Маре на борт морского буксира «Атаман Ермак», в предрассветных сумерках мы пошли к устью Печоры. Величавая северная река плавно несет свои воды в нужном нам направлении – в Ледовитый океан. Очень редко по берегам попадаются небольшие селения, обычно это поселки газодобытчиков. В речном прибрежье массы белоснежных гусей и лебедей собираются в стаи, готовясь к скорому отлету в теплые края и откармливаясь на дорогу. Серое низкое небо не обещало ничего хорошего, периодически налетали морось и шквалистый ветер. Но это обычная местная погода, экипаж судна абсолютно спокоен. Выход в море мы почувствовали сразу же по усилившейся качке. Встречный ветер постепенно набирал обороты, но ближе к ночи удалось укрыться у южной оконечности острова Вайгач. Здесь мы будем отстаиваться в ожидании погоды.
Три дня мы надеялись на улучшение прогноза. Штормовой ветер разогнал в Карских воротах волну под 4 метра. Иногда он несколько стихал, и мы делали попытку высунуть нос в пролив, но вынуждены были возвращаться в укрытие. Пользуясь вынужденным простоем, собираем и приводим в порядок дайверское снаряжение, подводную фото- и видеоаппаратуру, забиваем баллоны сжатым воздухом, готовим надувные лодки и подвесные моторы. В один из этих дней делаем высадку на остров Вайгач, посещаем последний на нашем пути населенный пункт – ненецкий поселок Варнек. На берегу – гигантский склад железных 200-литровых бочек с соляркой для дизель-электростанции. На окраине поселка, на каменистом пригорке – вековое кладбище. Деревянные кресты цепляют низкие облака, проносящиеся над хмурой тундрой и разряжающиеся то колючими снежными зарядами, то противным мелким дождем. В редкие моменты прояснения вдруг выглядывает солнце, и мгновенно окрестный пейзаж преображается, начиная играть осенними красками.
БУХТА РУСАНОВА
Уловив краткое затишье, ранним утром, несмотря на сильную качку, все же пересекли бурный пролив и вырвались в Карское море. Наш кораблик, переваливаясь с борта на борт, упорно движется на север, оставляя слева восточное побережье Новой Земли. Прояснилось, хотя ветер по-прежнему силен. Суровые скалистые берега в некоторых местах рассечены фьордами, гигантские языки ледников сползают в море и сверкают в лучах низкого полярного солнца. Спутниковые снимки показывают капитану, что море практически полностью свободно от ледовых полей, год аномально теплый. Четыреста лет назад, во времена Баренца и де Веера, климат был холоднее. Полным ходом пробуем пробиться максимально на север. К исходу вторых суток из-за ухудшения погоды зашли в бухту Русанова. Здесь, за серповидной наносной косой очень удобное место для стоянки.
Спокойно проведя ночь, утром делаем вылазку на косу. Лодки переправляют всех желающих со съемочной аппаратурой на берег. Главное требование к участникам экспедиции – не отставать от группы, держаться всем рядом, под охраной двух сопровождающих, вооруженных карабинами и сигнальным ракетами. Полярные медведи – настоящие владыки этих мест. Здесь, на Северном острове, они совершенно не знают людей и не боятся их. Вдобавок – они голодные и злые, так как все полярное лето вынуждены были поститься в отсутствие ледовых полей, с которых могут добыть тюленей. А на берегу им есть совершенно нечего. Ни травинки, ни былинки, лишь редкие чахлые кустики мха да рыжие лишайники.
Коса сложена из черной гальки и такого же по цвету крупнозернистого песка. Об ее наружную сторону разбиваются холодные волны, сумевшие пробиться через просторы закрытой бухты. Они выбрасывают на берег ледяные обломки и прозрачные глыбы, отколовшиеся от небольшого ледника, впадающего в бухту в самом куту. В розовом свете низкого солнца на черном фоне песка они сверкают россыпью алмазов. Красота необыкновенная! По косе выходим на основной берег и поднимаемся на ближайшую сопку. Она сложена из пластов сланца, поэтому блестит золотым отсветом. С вершины открывается впечатляющая панорама моря и бухты, украшенная нереально синими айсбергами и эффектно подсвеченными облаками. Все в полном восторге, наша видео- и фотоаппаратура работает в пулеметном режиме! Жаль, что короток световой день…
Утро следующего дня разочаровало ухудшившейся погодой и порадовало редкой встречей. На косу вышла небольшая семья диких северных оленей. Преодолевая сильный ветер, они, разбрасывая копытами снежные наносы, прочесали в поисках пищи всю косу. С борта судна нам оставалось только их искренне пожалеть, накануне мы убедились в скудости растительного покрова здешних берегов. Удивительно, как животные могут выживать в суровых условиях арктической пустыни.
Днем, несмотря на плохую погоду, мы решили совершить погружение под защитой косы. На лодках переправили снаряжение и съемочную аппаратуру, сами облачились в «сухари» еще на корабле. С берега удобный спуск в воду, черные песок и галька образуют плотное дно. Оно сначала очень пологое, но метрах в 20 от
берега склон становится явно выраженным. Вода довольно мутная, очень темно, луч фонаря пробивается на 2–3 метра. Температура +2°С на поверхности и -1°С внизу. Голое дно украшено невзрачными и редкими кустиками ламинарии. На глубине 3–4 метров начинают попадаться отдельные ярко-красные звезды Urasterias Linka – такие же, как на Баренцевом и Белом морях. Только там они живут обычно глубже, предпочитая темноту и холодную воду, здесь же такие условия присутствуют и на мелководье. А вот что-то новенькое – морские тараканы! Я до этого их не встречал, да какие крупные! Тело этих членистоногих здесь имеет размеры 5–7, и даже 9 сантиметров! Лихорадочно снимаю редких тварей, стараясь включить в кадр сразу пару.
Постепенно глубина нарастает до 16 метров, но нового ничего не находим. Склон продолжает под тем же углом уходить в черноту, животных становится меньше, благоразумие берет верх, и мы поворачиваем обратно. Несмотря на малое видовое разнообразие, мы довольны погружением. Первое погружение в Карском море, в столь высоких широтах, в столь суровых условиях! Знакомство с уникальной арктической экосистемой состоялось!
ЛЕДЯНАЯ ГАВАНЬ
Еще день мы ждали у моря погоды. Времени, конечно, не теряли, совершили еще погружения, отсняли на видео недостающие кадры. Но вот, наконец, ветер и волнение стихли до приемлемого уровня. В 5 утра мы снова устремились на север. Целый день хода, и глухой ночью мы бросили якорь в Ледяной гавани. Именно здесь зимовала экспедиция Баренца. Хмурым утром открылся унылый окрестный пейзаж. Я несколько по-другому представлял себе бухту, опираясь на описания де Веера. Ледяная гавань оказалась неожиданно просторной, шириной в несколько миль. Ничего не напоминало тот ледовый мешок-западню, куда угодило судно Баренца. Низменный пустынный берег, расчерченный трещинами и долинками ручьев, широкой дугой охватывал наш кораблик, стоявший в полукилометре от берега. Края бухты венчали скалистые мысы. Далеко на левом мысу в бинокль можно было разглядеть деревянный крест, возвышающийся над окрестным ландшафтом. Это место бывшего зимовья Баренца.
Мы хотим отснять его для нашего фильма. Поэтому первая группа с видеооператорами после обеда на надувной моторке уходит к мысу. Через полчаса по рации нам сообщают, что сильный накат не дает возможности пристать к берегу в нужном месте. Еще через какое-то время ребята делают попытку высадиться вновь, уже ближе к нам, но терпят аварию. Бурун опрокидывает лодку, все оказываются в ледяной воде, но благополучно выбираются на берег. Аппаратура и оборудование не пострадали, будучи упакованным в гермокейсы и чехлы. Лодку тоже удается вытащить на берег, слить из нее воду и снять мотор. Приходится организовывать спасательную команду. Еще один зодиак с нами, легководолазами, облаченными в сухие костюмы, идет на выручку. В бурунах мы прыгаем воду, и, удерживая лодку изо всех сил, перегружаем ценный груз и промокших людей на борт. Затем спускаем на воду аварийное плавсредство, сами забираемся в него и на буксире добираемся до корабля. Горячий душ и сытный обед позволяют забыть о неприятностях.
На следующий день действуем по прежней программе. Только теперь видеогруппа переправляется на берег в непосредственной близости от судна, с помощью дайверов в «сухарях». Затем по берегу пешком она уходит к месту зимовья, сопровождаемая охраной. Вчера вдалеке видели белого медведя, так что все настороже. Мы же начинаем готовиться к погружению с борта судна. Под килем всего 5–6 метров, пологая зыбь раскачивает кораблик. Прыгаем в воду и, обжавшись, уходим вниз.
Здесь светлее, чем в бухте Русанова, дно каменистое, но не такое черное. Видимость 3–4 метра, дыхание моря на столь незначительной глубине чувствуется вполне определенно, нас таскает по дну, заросшему чахлой морской капустой. В толще воды скользят маленькая медуза-цианея и редкие гребневеки, под камушком пристроился крохотный керчак, небольшие друзы двустворчатых моллюсков забились в скальные трещины. Корковые губки, малозаметные из-за своих скромных размеров актинии и асцидии дополняют подводный пейзаж. Определенно, это дно зимой подвергается сильнейшему механическому воздействию ледяных торосов и айсбергов, поэтому крупных форм жизни здесь нет и не может быть. Отсняв все, что можно, на фото- и видеопленку, мы поднялись на поверхность. 77 градусов северной широты – это не шутка, это наши личные достижения!
Жила, конечно, до погружения в голове шальная мысль: а вдруг случайно наткнемся на затонувший голландский корабль. Ведь в 1597 году он так и остался в Ледяной гавани, вмерзшим в лед. Что с ним стало – Бог знает! Может, через год-два по прихоти течений его вынесло в открытое море, может, раздавило льдами, и он навеки упокоился в бухте. Но акватория бухты весьма обширная, а глубины небольшие, течения и волнение бывают очень сильными, и жернова торосов и айсбергов не оставляют шансов уцелеть крупным обломкам судна.
Тем временем наземная группа частично отработала свою программу, предстояла досъемка, посему на следующий день мы тоже присоединились к ней. Высадившись на берег, мы совершили марш-бросок в несколько километров до остатков зимовья. Крест, доселе виденный только в бинокль, вблизи оказался многометровым исполином. Совсем незадолго до нас здесь побывал медведь, мы его видели на подходе, и даже сумели снять на фоне креста. Не дожидаясь нашего прихода, косолапый ушел от греха подальше. Рядом с крестом – памятная гранитная плита, оставленная нашими голландскими современниками в честь своих знаменитых предков. А чуть в стороне – огороженная камнями площадка с уцелевшим нижним венцом избушки, в которой зимовали страдальцы. Каменистая пустыня вокруг навевала грусть и безысходность. В очередной раз мы подивились мужеству голландского экипажа. На обратном пути близкое знакомство с медведями все же состоялось. Сначала за нами увязался мишка, которого, наверное, мы спугнули возле креста. Он следовал за нами по пятам в сотне метров, не приближаясь и не удаляясь. Мы ускорили шаг, но оторваться не удалось.
Вдруг на полпути от корабля впереди появился еще один матерый зверюга, преградивший нам дорогу. Мы почувствовали себя в роли добычи, которую умелый охотник вывел на засаду! Сзади – медведь, впереди – медведь, справа – ледяное море, слева – ледяная пустыня… Впоследствии оказалось, что второй хозяин тундры перед этим порвал нашу надувную лодку и помял алюминиевую «казанку», на которых мы высадились на берег. Мы оценили наши силы и возможности, тесно сгруппировались, ощетинились штативами и моноподами, выдвинули вперед «карабинеров». То есть осуществили боевое построение типа древнеримской «черепахи», и… пошли на переднего медведя! Он подпустил нас метров на сорок, выжидая и не зная, что предпринять. Пальба наших карабинов и сигнальные ракеты, градом посыпавшиеся ему под ноги, произвели на него минимум эффекта. Но все же, в конце концов, нервы косолапого не выдержали, когда наш «легион», истошно вопя и гремя железом, преодолел какой-то географический рубеж на медвежьей территории. Зверь забавно подпрыгнул и ломанулся перпендикулярно берегу, уступая нам дорогу. Излишне говорить, что остаток пути мы пролетели, как на крыльях, споро загрузились в алюминиевый катер и убрались с острова на судно. А остатки надувнушки команда буксира потом забрала с берега самостоятельно.
Вот таким выдался заключительный день на Северном острове. Потом было еще несколько суток обратного хода, штормовые ветра и снежные заряды, нечаянные приключения и радость возвращения в порт. Тerra inсognita, Земля Новая, стала для нас чуть-чуть менее чужой и холодной. И мы надеемся на дальнейшее знакомство с ней. А эта экспедиция стала для всех нас самым Большим Приключением в жизни.