Одно дело океанская глубина, а совсем другое — американская глубинка: Ольга Торри и Ларри Коэн по-дайверски затусовались с настоящими олдскульными водолазами, взвесили исторические факты и взглянули на мир через иллюминатор латунного шлема.
Чего только нет в Америке! Причём ведь одно к другому: не бывает, чтобы вещь просто висела в вакууме. Если, к примеру, есть какой-то предмет, то к нему непременно прирастает клуб любителей, а потом подтягиваются профи, у которых любители с большим энтузиазмом учатся обращению с оным предметом. Работает это в любом масштабе— от двора до целого штата и больше, и в любом времени, но особенно хорошо — в прошлом, прошедшем. История у Америки относительно короткая, поэтому написана она без пробелов, и все артефакты всех эпох бережно сохранены. К каждому обязательно есть и инструкция, и подходящий инструктор. И предметы, устаревшие морально, но вполне исправные материально, снова оживают в умелых руках и используются по прямому назначению. И знаете что? Это очень красиво.
Но это всё лирика. Если же сухо и официально, то есть в Америке такая неприметная организация Northeast Diving Equipment Group (NDEG): базируется она в штате Нью-Джерси, от Нью-Йорка это буквально через дорогу. Организация в высшей степени неформальная. Но у неё есть заявленная цель: открыть обычным дайверам-любителям удивительный мир тяжёлого подводного снаряжения. По-русски «погружение в историю» звучит как-то слишком пафосно, но по-английски так очень даже говорят: и про рэки обеих мировых войн, и про затопленные индустриальные объекты, и про винтажные водолазные комплекты. NDEG занимается историческим подводным просвещением больше тридцати лет — так что и сама организация уже стала частью истории. Что и отмечено не раз Американским обществом исторического дайвинга — это неформально вышестоящая организация, целиком некоммерческая и весьма уважаемая, где объединились все одержимые подводники-ветераны.
Мы прибыли на плановую осеннюю тусовку водолазов в первый понедельник сентября: по американскому календарю это День труда, а уж кому как не водолазам считать себя настоящими тружениками моря! Хотя какое тут море: это тихое озеро ДатчСпрингс, штат Пенсильвания, и до Атлантики сто километров по прямой. Но именно этот водоём уже десять лет принимает в свои прозрачные волны упёртых медноголовых ныряльщиков. До этого местом встречи был затопленный карьер Уиллоу-Спрингс здесь же, в Пенсильвании, но на нём мероприятие не прижилось. А тут на Датч-Спрингс и подход-подъезд к воде удобнее, и специальные крепкие мостки выстроены. Хотя в реальных условиях водолазы так, конечно же, не погружаются.
Всё это нам успел рассказать Фред Бартес, нынче он у руля NDEG и лично руководит всем на месте. А началось всё с Дейва Саттона, он был профессиональный водолаз с огромным опытом погружений — и для своего дайв-центра Lakeland Divers в Нью-Джерси Саттон купил в конце 80-х только что снятый с вооружения, настоящий, флотский, водолазный шлем Mark V с полным комплектом снаряжения. Конструкция эта практически не менялась минимум полвека, если не целый век! Саттон дал по всей стране рекламу, что рекреационным дайверам предлагается краткий ознакомительный водолазный курс, даже без выдачи сертификата по окончании. И затея эта имела неожиданный успех! Дайверы, которых в Америке сорок лет назад было немало, откликнулись и начали съезжаться буквально отовсюду, чтоб провести длинный водолазный уик-энд: вечером пятницы — теория, утром субботы — бассейн, воскресенье — целый день на открытой воде. К классическому Mark V вскоре прибавились и другие исторические комплекты. А когда сам Саттон в начале 90-х отошёл от дел, неожиданно став пилотом гражданской авиации, верные ученики выкупили оставшееся снаряжение и основали Northeast Diving Equipment Group. Из отцов-основателей на сегодня остался только Фред Бартес, и он очень старается. На брифинге он снова повторяет своё кредо: чтоб двигаться дальше, необходимо понимать, откуда мы пришли. Наверно это касается не только подводного дела. Собравшиеся дайверы-любители слушают, кивая. Сегодня им предстоит вернуться к истокам, ощутить на собственной шкуре, с чего начинался путь человека под воду.
Мало кто себе представляет не только технические, но и чисто физические, можно даже сказать атлетические сложности такого погружения. Например, шлем Mark V, который почти без изменений производился для нужд военного флота с середины Первой мировой и до середины 80-х, весит в сборе 25 кг — и это только сам шлем с манишкой, а ведь есть ещё поясные груза и утяжелённые галоши, да и остальной костюм кое-что весит.
На брифинге Фред коротко объясняет сам принцип работы вентилируемого снаряжения: это как раз главное отличие от привычного нам акваланга, где дыхательная смесь подаётся, что называется, по требованию. Водолазный шлем образует с костюмом единое пространство, куда с поверхности постоянно нагнетается воздух. Излишки выходят через стравливающий клапан, поэтому от водолаза всегда идёт струйка пузырей. Этим подаваемым воздухом обеспечивается и поддув костюма, чтоб не было обжима, и дыхание водолаза. Выдыхаемый воздух остаётся в том же контуре костюма и шлема, но накопления углекислого газа не происходит из-за непрерывной вентиляции. Да и время спуска весьма ограничено. Есть и ещё одно отличие: водолаз может переговариваться с теми, кто на поверхности, потому что рот у него свободен, а в жгуте с воздушным шлангом идёт и кабель связи, а иногда ещё и кабель электропитания для света и инструментов. На случай, если переговорное устройство откажет — можно и нужно дёргать фал, как это принято, например, в айс-дайвинге. Это тоже объясняют на брифинге.
Если на дне — или, как принято говорить по-водолазному, на грунте — водолаз работает один, то снаряжает его целый водолазный расчёт. Самостоятельно облачиться в олдскульный комплект невозможно не только из-за тяжести деталей, но и потому, что некоторые важные узлы недоступны для рук, тем более, когда костюм уже надет.
По-русски такой костюм традиционно называют водолазной рубахой: слово старинное, как и сама конструкция. Так называемая трёхболтовка и двенадцатиболтовка, которые тоже есть в ассортименте NDEG, приходятся комплекту Mark V ближайшими родственниками. Да и вообще водолазные протоколы по обе стороны Атлантики весьма схожи. Мир, дружба и всё такое.
Почему водолазу нужно столько груза — понятно. Объём постоянно нагнетаемого в костюм воздуха в итоге даёт изрядную плавучесть, и её необходимо компенсировать обвесом. Современному дайверу-аквалангисту эти идеи не слишком близки, но Фред Бартес разъясняет: «Представь, что ты ныряешь как бы внутри своего BCD!» Во, уже гораздо яснее. Так бы сразу и сказал! Снаряжённый водолаз весит под двести кило и до мостков шагает с большим трудом. Без помощников никак. А если запнётся и упадёт, то даже чтобы ему просто подняться и встать, нужно как минимум четверо! Тяжёлые шаги по массивным ступенькам, и вот уже свинцовая подошва встала на грунт, подняв облачко песчаной мути. Работаем! Да, с такой массой никакое течение не снесёт. Но и совершать осмысленные действия нелегко. И как только умудрялись героические предки трудиться в таких условиях?
Сухой язык инструкций сдержанно сообщает, что вентилируемое снаряжение и поныне применяется на средних глубинах для аварийно-спасательных и судоподъёмных работ. Лишний раз убеждаешься, что дайвинг — это, конечно, чистое развлечение, а настоящий подводный труд — он водолазный, тяжёлый и, наверно, вредный для здоровья.
Коллекция NDEG, разумеется, не ограничивается стандартным флотским комплектом. Помимо американского, советского, китайского винтажного водолазного снаряжения есть, например, и изготовленный на заказ шлем Scarponi 2009 года: это как бы тюнингованный Mark V, куда встроен второй стравливающий клапан и приделаны дополнительные крепёжные элементы. Есть и изящный Aquadyne AH2 — это вообще, можно сказать, новьё: всего-то пятьдесят лет назад сделан! Или комплект со шлемом Desco Pot для погружений в агрессивные среды: например, в очистные коллекторы. Груза надо куда меньше, чем для старинного Mark V. Но тоже непрерывная подача. Зато облачиться можно буквально за пять минут всего с одним помощником. Прогресс!
А если совсем по-лёгкому, то можно использовать шлемы Aquadyne AH2 и Desco Pot без герметичной водолазной рубахи, то есть с толстым неопреновым гидрокостюмом и с шейной обтюрацией, и тогда вентилируемый контур ограничен объёмом шлема. Уже куда проще всё. Но даже и в консервативном водолазном ремесле, где кондовое олдскульное железо служит чуть ли не веками, невозможно остановить прогресс. На смену вентилируемому снаряжению пришла подача «по требованию»: тот же принцип лежит в основе второй ступени акваланга. И это уже совсем другое дело! Новое лицо водолаза — уже не Mark V, а элегантный апельсиновый (или красный) Kirby Morgan Superlite с блестящими элементами из нержавейки. А также усиленные полнолицевые маски без шлема. Всё это ещё вовсю используется в современном коммерческом дайвинге, как ещё называют водолазное дело.
Шлем Kirby Morgan Superlite герметизируется шейным обтюратором, дыхательная смесь подаётся по шлангу, но у дайвера есть лёгочный автомат с подачей газа по требованию — и это уже очень похоже на погружение в обычном рекреационном снаряжении открытого цикла. Меньше расход газа, меньше подача, меньше надо грузов. Значит, можно эффективнее работать под водой.
Полнолицевая водолазная маска — не такая, как используют дайверы: она выглядит примерно как передняя часть шлема Superlite, но вместо самого металлического шлема — неопрен. Помимо шланга подачи, к такой маске подключается дублирующий источник воздуха — баллон. Если такая маска используется с шейным обтюратором, то дублирующий источник воздуха строго обязателен.
Ну и на что это похоже? Если сравнивать с рекреационным скубадайвингом — то вообще ни на что. Ничего общего! Во-первых, можно не беспокоиться о нейтральной плавучести: водолаз не плавает в толще воды, а гуляет пешком по дну. Во-вторых, если шлем жёстко пристыкован к костюму, то когда поворачиваешь голову, шлем отнюдь не поворачивается вместе с ней. Для бокового обзора есть дополнительные иллюминаторы. Или тогда уже поворачиваться всем телом, что не так-то просто. В‑третьих — система связи, переговорное устройство. Для дайвера, который, кажется, именно ради уединённой тишины идёт под воду, слышать под водой голос человека с поверхности более чем странно. Уж не симптом ли это азотного наркоза? Но с фантомными голосами в голове нельзя поддерживать разговор, а тут — сколько угодно. Вопрос — ответ. Как самочувствие? Нормально. Как обстановка? Рабочая. И уже не ругнёшься себе под нос: наверху всё слышно! Группа поддержки постоянно на связи: безопасность прежде всего. Ещё кое-что из водолазных мелочей: нет компьютера, нет компаса, нет манометра. Теоретически есть часы. И водолазное время течёт под водой совсем не как дайверское.
Да, вот оно, время! Живое, отлитое в металле — в стали, в латуни, свинце. Время не остановить, но можно же остановить мгновенье. Вот уже год NDEG занимается организацией постоянной экспозиции под названием «Эволюция дайвинга» в Морском музее Нью-Джерси. Кажется, это единственное в мире место, где будут собраны действующие образцы как исторического, так и современного водолазного оборудования, включая и ребризеры, история которых тоже насчитывает уже почти полторы сотни лет. На этом фоне акваланг выглядит весьма молодо. А более-менее современный вид дайвер приобрёл каких-нибудь двадцать лет назад.
Не забывает NDEG и о более широком научно-популярном просвещении. Регулярно проводятся познавательные встречи и презентации в школах, в муниципальных музеях, в дайв-центрах и даже в подразделениях береговой охраны. Человек с медным шлемом — украшение любой местной ярмарки, да и профессиональной выставки тоже. Стенд NDEG есть, например, на ежегодной подводной выставке в Нью-Джерси. А ещё водолазы в винтажном снаряжении организуют дни очистки водоёмов и пляжей, и дайверы с радостью присоединяются к своим старшим подводным братьям.
Да, теперь уже точно не перепутаешь дайвера с водолазом. Водолаз работает, а дайвер развлекается. И когда после водолазного спуска в гулком медном шлеме и с тремя пудами свинца снова надеваешь привычный гидрокостюм и прыгаешь в воду — это всё равно как искупаться голышом.
И как бы мы ныряли, если бы Кусто не изобрёл свой акваланг?